Тут у нее в мозгу соединились временные связи, она поняла, что говорит с ней хоронимый ею муж. Она с недоверием покосилась в сторону Петра, потом поняв, что это не призрак, а действительно он, заорала что-то нечленораздельное, вскочила с кресла, в мгновение запрыгнула на Петра, обхватив его шею руками, а поясницу ногами и даже не заплакала, а завыла и опять залилась слезами. Она стала его обцеловывать и всего обслюнявила и обмочила своими слезами. Ну и конечно ни за какой стол они не пошли, а вышли из своей комнаты только на следующий день, в субботу, часам к одиннадцати утра.
Субботу и воскресенье, два этих теплых июньских дня, молодые супруги провели вместе, чередуя прогулки по Ленинграду и купание в Финском заливе с частыми заходами в спальню. В общем, неожиданный армейский отпуск доставил Петру и Свете огромное удовольствие и наслаждение. Весь окружающий мир, все люди, включая родню, куда-то исчезли на эти два дня, а остались только они вдвоем и их любовь. Но все хорошее всегда очень быстро заканчивается, закончились и эти два счастливых дня. Утром, в понедельник, Петр собрал вещи, но уже как опытный солдат, побывавший на призывном пункте. Только самое необходимое. Поцеловал на прощание снова рыдающую Светку, и сказав сакраментальную фразу: «Жди меня, и я вернусь, только очень жди…», двинул в областной военкомат.
На крыльце военкомата его уже поджидал Серега Желтов. Он так же был налегке, с небольшим рюкзачком. Они как старые приятели поприветствовали друг друга, и оказалось, что трезвый Желток вполне интеллектуально развитый и симпатичный парень, окончивший институт Лесгафта и имевший вполне спортивный вид, соответствовавший выпускнику физинститута. То, что он был физически развит гораздо лучше Петра, сразу бросалось в глаза, когда они стояли рядом. Они были примерно одного роста, но Петр выглядел каким-то рыхлым интеллигентом с небольшими ранними залысинами, а Желток был крепким атлетом, не качком, но с весьма красивым мышечным рельефом, проступавшим через легкую летнюю одежку.
– Ты каким спортом-то занимался в своем инфискульте? – поинтересовался, глядя на него, Малета.
– Чайник я,– ответил Серега, чем слегка удивил Петра. – Ну, лыжников у нас в ВУЗе так называют, понял?
– А я-то подумал, что ты начинающий спортсмен,– не без ехидства отреагировал друг.– Ну что, пойдем сдаваться?
– Пойдем!
Они смело открыли дверь военкомата и обратились к сидевщему за стеклом старлею, просунув в окошко головы:
– Мы в Армию пришли. Забирайте нас!
– Ребята, вы ничего не путаете, у меня на счет вас нет никаких распоряжений, а впрочем, понимаю вашу шутку юмора. Поднимайтесь в зал на третий этаж, там все такие же весельчаки, как вы. Они вас только и ждут.
Новобранцы без лишних вопросов поднялись на третий этаж военкомата, нашли актовый зал, который был действительно заполнен почти на треть молодыми ребятами. Сергей с Петром сели на свободные места в конце зала и стали ждать того, кто им объяснит их дальнейшие действия. Минут через десять в зал вошел довольно зрелый военный в звании майора. Весь зал по – школьному встал поприветствовать «преподавателя». Тот спокойно поздоровался, сказал: «Садитесь» и, не мешкая, по-военному, стал отдавать команды:
– Достаем листки бумаги или тетради и записываем перечень документов, которые нужны для поступления в военное училище.
Причем он даже не сказал, в какое военное училище, видимо все, кроме Сергея и Петра, это и так знали. Минут десять послушав разъяснения майора насчет учебы в этом училище, Сергей поднял руку и по кивку майора, встал и задал вопрос:
