Тайна президентского дворца - страница 20



Перед посадкой в боевые машины напутствия звучали приподнято; слезу, правда, не вышибали, удали не прибавляли, это точно, но все равно приятно было осознавать важность наступившего наконец момента. Постарались руководители – полковник Колесник и генерал Дроздов. Ушли оба, поспешили как с глаз долой, а тут Романов и подпортил всю обедню предвкушаемого триумфа. Он, майор Романов, приказал «слушать сюда» и провел неожиданное ориентирование на местности: «Вот там север, и если что, нам отходить туда. Потому что в случае неудачи нам придется действовать самим, и никто не скажет, что мы – сотрудники специального подразделения из Советского Союза», – закончил последнее наставление командир.

Наверное, в таком раскладе нет ничего необычного. Ясно, что если провал, то официального признания со стороны государства не поступит. Цель же такого предостережения-«заклинания» очевидна. Генералы, посылавшие подчиненных на штурм дворца и ликвидацию Амина, грозно предупредив их чужими устами, стимулировали бойцов к неукоснительному выполнению приказа, не давая им ни малейшего шанса – даже в мыслях – отступить, не выполнить задание. «За ненужностью никому» лучшим исходом в том бою для них была смерть.

И несколько слов относительно содержания инструктажа. Непреложно – самодеятельность «об отходе» Романов ни в коем случае не смел бы себе позволить. Также бесспорно, что озвучить решение «о северном варианте в случае неуспеха» он мог исключительно по приказу генерала Дроздова. И такой наказ мог довести до личного состава только Романов, и никак не Бояринов, и никак не Семенов. Первый – их наставник, воспитатель, назидатель, пестун, учивший бойцов всему и всякому, на войне полезному, но только не отступлению. Ну никак он не мог в «час истины» по собственной воле открыто выступить с инициативой, сильно походившей на пораженчество. Второй, Семенов, специалист – преподаватель, инструктор, нравоучитель, мэтр, гуру и, наконец, пастырь духовный. Ему – ну никак! – было невозможно расписаться в слабости своих дюжих молодцов-подопечных.

Наконец, последнее, что касается версии о вероятном выходе из боя. Чистой воды лукавство, что якобы никто из участников тех событий и слыхом не слыхивал о возможности отхода. Другое дело, что им по прошествии времени просто запретили говорить о том, что никак не вписывалось в канву склеенного для народа священного образа чекиста: геройского парня, доблестного, смелого, отважного, храброго, мужественного, бесстрашного, беззаветного, рискового, дерзостного и так далее, то есть того, кому любые задачи по плечу. Для читателей, не сведущих в военном деле, покажу, как за пафосом героики КГБ иногда скрывается откровенное лукавство и как этот пафосный образ порой шит белыми нитками.

Решение на отход принимается во избежание угрозы поражения, производится только по приказу старшего начальника и по обусловленному сигналу. Всякий отход совершается по заранее амеченному плану, в котором должны быть определены пути и порядок отхода для каждого бойца, район выхода и место сбора, порядок эвакуации убитых, если позволяет обстановка. Обязательно оговариваются меры по пресечению возможного преследования, прикрытию основных сил огнем, совершению отвлекающих маневров с целью облегчить выход раненым и их вынос. Непременный вопрос – радиосвязь и средства сигнализации.