Она, чуть прищурившись, посмотрела на часы и неуверенно сказала:
– Э-э… Около тридцати часов.
– А разве лишение сна не входит в число пыток?
Она ухмыльнулась.
– Ну, да. Но когда ты дома и в безопасности, это другое дело.
Я чуточку растерялась.
– И как это связано с твоим желанием стать специалистом по криминалистике?
Брианна пожала плечами.
– Я же хочу проникнуть в головы преступников, поэтому некоторые способы пыток испробую на себе. – Заметив тревогу на моём лице, она торопливо добавила: – Только самые лёгкие, безболезненные – капающая вода, лишение сна и всё такое прочее.
– Твои мама с папой опять в отъезде?
– Ты ещё спрашиваешь?
Её родители (или «стариканы», как зовёт их Брианна) вечно разъезжают по всяким гламурным местам, оставляя дочку на попечение довольно-таки беспечного и вечно куда-то пропадающего старшего брата.
– Жаль, что ты не пошла с нами в кино, – сказала я. – Хороший был фильм.
– Ага, Лиам говорил. Но мне надо было слишком много всего сделать.
Она провела меня в кабинет, и я замерла от удивления, увидев Лиама. Он развалился на кресле перед письменным столом, откинувшись на спинку и задрав ноги на стол. Когда я вошла, его лицо расплылось в улыбке, он вскочил и кинулся мне навстречу.
– Привет! Рад тебя видеть!
– Так вот, я пришла затем, чтобы… – начала я.
– Как? Не просто ради моего общества? – надулась Брианна.
– Не делай такое лицо! – в шутку предупредила я. – Ты становишься похожей на себя прежнюю, когда ты ещё была фифой.
Брианна передёрнулась:
– Не надо! Даже вспоминать не хочу. Я была очень противная?
– До противности противная, – самым серьёзным тоном заверила я. – Повезло тебе со мной и Лиамом – мы сделали из тебя человека.
– Слышала, какую гадость мне устроила Сара? – спросила Брианна, имея в виду Сару Рэтбоун, королеву ФФ и, разумеется, её бывшую лучшую подругу.
– Нет. И что на этот раз?
– Снова выложила в инстаграм жуткие отфотошопленные фотографии, на которых кажется, что у меня всё лицо в прыщах.
Она протянула нам с Лиамом телефон. Мы посмотрели картинки. С прыщами Брианна и вправду выглядит совсем иначе.
Через пару секунд Лиам одобрительно кивнул:
– Мастерская работа. Должно быть, целая вечность ушла на то, чтобы они выглядели естественно.
Брианна чуть не разревелась.
– Кузен Сары здорово умеет обрабатывать фотографии. Наверняка это его рук дело.
Я вернула ей телефон.
– Чем же ты насолила Саре на этот раз?
Брианна пыталась держаться как ни в чём не бывало, но я видела, что эта ситуация её сильно задевает.
– Да просто очередной шаг в кампании по унижению меня. – Она пожала плечами. – За то, что ушла из стаи.
– Мило, – поморщилась я.
– По крайней мере, это подтверждает, что я правильно сделала, что ушла из ФФ.
– Я слышал, они объявили конкурс на твоё место, – сообщил Лиам. – Одна девчонка даже волосы обесцветила, так ей хотелось в клуб!
– Ага. Черри-Белл Маклолин… Ну, знаешь, дочка футболиста.
– Та, что с длинными чёрными волосами?
Брианна наморщила носик.
– Уже нет. Теперь они ярко-рыжие, и она проходит специальный курс лечения, чтобы они перестали ломаться после обесцвечивания.
– У-у! – сочувственно протянула я. Лиам кивнул. Есть такое немецкое слово – Schadenfreude, которое означает удовольствие от того, что кому-то плохо. За годы пребывания в статусе «заучек», «ботанов» – нас называют по-всякому (лично я предпочитаю «белые вороны»), – мы сами слишком часто бывали объектами Schadenfreude, чтобы теперь радоваться чужим неприятностям.
