Такую возможность представили наверное все, потому возражать Анатолию никто не решился. А вот профессор Романов как раз такую, или подобную возможность совсем недавно рассматривал, поэтому первым нарушил молчание:
– Если кто-то и сможет разрушить это, – Алексей Александрович показал пальцем на немногие оставшиеся целыми кубики, – скорее всего он тоже будет говорить на русском языке…
– Ну да, – прервал его язвительно Никитин, – фразами типа про денатурат.
– Или про Толика, – вернул ему усмешку профессор.
– Хорошо, – прервал перепалку полковник Кудрявцев, – начинаем делать блоки с полным комплектом добавок, с максимально возможной концентрацией. Это для цитадели – центрального здания. А для заборов можно и обычной пластмассой обойтись. С них и начнем строительство.
– А я думал, с цитадели, – озадаченно протянул комендант, – разве это не самое важное?
– Правильно, – согласился командир, – но ведь тебе еще фундамент надо выкопать. Какой там объем грунта?
– Если брать с запасом – почти тысяча кубов на каждый метр вглубь. Так у нас же экскаватор есть!
– Вот пусть и снимет верхний слой – до песка. А там вручную, по десять литров – или сколько там нужно на один блок? И блоки сразу в дело. Огораживайся, Валерий Николаевич от врагов, а заодно… от «друзей» незваных.
– Это же какой объем нужно перелопатить?! – ужаснулся Ильин, – не будем же мы заставлять девчат таскать песок.
– Ну, трубы-то таскать заставил, – не преминула подколоть его бывшая супруга, – надо будем, и песок потаскаем.
– Не пойму я тебя, Ирина, – шутливо нахмурил брови командир, – то ты грозишься оставить нас без детей, то, как Павка Корчагин, хочешь увлечь подруг на никому не нужные трудовые подвиги. Вот пусть наши ученые и технические умы продумают, как автоматизировать процесс, или, по крайней мере, механизировать. А не придумают…
– Придумает командир, – опять быстрее всех отреагировал тракторист.
А полковник Кудрявцев очень странно отреагировал на откровенный подхалимаж:
– Я уже придумал, – усмехнулся он…
На переговоры с неандертальцами командир пошел один.
– Подойдете позже, – велел он профессору и Оксане, а заодно и остальным разведчикам, – соврете, что ходили проведать новорожденного и его мать… Хотя, зачем врать – сходите и проведайте; а я посижу, подожду наших «друзей». Позову вас, когда понадобитесь.
Разведгруппа дисциплинированно направилась к медицинскому фургону, а Александр Николаевич занял место за столом, который вчера так и не убрали. А чего убирать – до очередного дождя (если только окажется верной поговорка про дождичек в четверг) еще два дня, а дикие копытные, да и хищники тоже, давно натоптали себе новые тропы – далеко за границами лагеря.
Вот к командиру присоединились три гиганта; четвертому – мелкому – дикарю стул не предложили. Минут пять спина полковника (а он, естественно, сидел на ближайшей русскому лагерю стороне) оставалась неподвижной. Наконец он вроде как широко потянулся, и разведчики поняли – это сигнал.
На столешнице лежали только три ожерелья, так что всем, кроме самого Кудрявцева с супругой и профессора Романова пришлось ограничиться созерцанием односторонней пантомимы. Больше всех махал руками Алексей Александрович. Неандертальцы сидели истуканами; выплевывал сквозь зубы скупые слова только старый вождь. Командир отвечал такими же лаконичными фразами.
На удивление, дикарь согласился на все условия полковника: племя строит становище там, где укажет Кудрявцев (или человек, им уполномоченный), но не вблизи реки – требование Денату. Люди обеспечат их питьевой водой (что за водо-, точнее рекобоязнь у дикарей?). Ну и свежей добычей.
