Рами познакомилась с медсестрой из больницы. Та приехала из Узбекистана когда-то, выйдя замуж за мужчину из этой страны. Ее звали Динара, Динка. Вполне русское имя, как казалось ей. Они с ней сошлись именно на знании русского языка. Динара была на двенадцать лет старше. Это не было важным в их дружбе. Главное, она нашла выход из того окружения, что вокруг нее. Из того навязываемого мировоззрения, который она отвергла раз и навсегда – уже невозможно определить, когда это случилось. Они стали подругами. Рами вновь говорила на русском языке, языке ее юности и свободы. Динара говорила с тем акцентом, который очень заметен любому русскому, но Рами не обращала на акцент внимания. Не это было главное! Она опять могла слышать и общаться на языке, в который влюбилась!
Рами была врач, одна из самых известных в городе, а Динка была лишь медсестрой. Рами, чтобы не испугать новую подругу этой разницей в социальных статусах, стала всячески ухаживать за этой дружбой. Дарила подарки, внимание. Допускала какие-то дозволенности по отношению к себе, чтобы не ощущала новая подруга пропасти, которая разделяла их по правилам страны и клана. Родственники за этим наблюдали снисходительно. Динка прошла проверку – она не представляла угрозы.
Они стали много свободного времени проводить вместе. Смотрели русские фильмы, слушали русскую музыку. Говорили на том самом, близком ей языке. Мелодичность и особую осмысленность языка она поняла еще в Москве. Очень любила разложить вдруг неизвестное сложное словосочетание на части и разобраться в устройстве. Она совершенствовалась. Она создавала свой мир вокруг себя, чтобы хоть иногда чувствовать свободу. Замечательно, что никто из ее окружения дома не знал русского языка. Это создавало иллюзию вседозволенности, что ли, в выражениях словом. Тогда она вспоминала ругательства на русском – смачные и выразительные. В моменты отчаяния. Она не стеснялась – это все равно, что говорить с дельфинами. Кругом были именно полуразумные существа. Они в своей назойливой опеке выплескивали вместе с водой ребенка, в данном случае – ее сущность, ее Я. Рами не поддавалась. Она бунтовала. Теперь она не одна, теперь у нее есть подруга. Которая понимает ее – ей казалось. Она цеплялась за эту веру в дружбу. Она дружила с Динкой честно и бескорыстно, осыпая подругу своей добротой.
Динка была к ней приближена максимально. Иногда она чувствовала, что она ее сестра, почему-то. Наверное, оттого, что русский язык, который не понимает никто вокруг – ни на работе, ни в быту, стал способом их тайного общения. Они могли перейти на русский сразу, высказав свое впечатление от события. Матом. Ей очень нравилась краткость русского мата. Его какое-то озорство. В отличие от иностранцев, которые заучили слова брани на русском и применяют это везде, где могут. Показывая, что они тоже знают мат, но не понимая иронии и смысла, издевки и уважения, уничижения и впечатления, которое другими словами трудно объяснить с той емкостью, как не на русском мате. Рами этим знанием владела. С Динкой. Правда, Динка больше употребляла мат в разговорах даже между ними – Рами это коробило. Динка, видимо, поняв, что в мате ее знатная подруга находит некое наслаждение, вспоминала новые слова, если они вдруг отыскивались в ее памяти. И не знала границ. Может быть, даже чуть издеваясь.
