– А-а-арх! – Джек закричал от шока и невыносимой, пронизывающей до костей боли. Его рука мгновенно побелела, пальцы свело судорогой. Он попытался дернуть руку, но нити холода держали мертвой хваткой, вытягивая из него жизненную силу. Лицо его исказилось гримасой ужаса – он чувствовал, как тепло, сама жизнь высасывается из него, как из того несчастного на полу. – Тянет! Не могу… оторвать!
В этот самый момент тесак Торстена обрушился на указанное Эйвиндом пульсирующее основание щупалец у выхода. Удар гиганта, подкрепленный адреналином и болью от обморожения, был сокрушителен. Ледяной ствол треснул с оглушительным грохотом, словно лопнуло стеклянное сердце. Щупальца, перекрывавшие проход, рассыпались на тысячи сверкающих осколков, которые тут же начали таять в воздухе, превращаясь в ледяную пыль. Путь был свободен!
– Выход! – заревел Торстен, отпрыгивая от осыпающихся обломков. Его обмороженная рука висела как плеть, но он был готов драться дальше.
– Финн, тащи Джека! – скомандовал Мартен, видя беду изобретателя. Он разрядил весь магазин арбалета в приближающиеся голубые глаза змея. Болты впивались в ледяную мглу, не причиняя видимого вреда, но заставляя чудовище на мгновение отпрянуть. – Эйвинд, впереди! Указывай путь! Торстен, прикрывай тыл!
Финн, не раздумывая, вцепился в Джека. Он обхватил его за туловище и рванул изо всех сил.
– Отпусти, Джек! Отпусти штурвал!
– Не… могу… – хрипел изобретатель, его лицо приобрело синеватый оттенок. Нити холода впивались глубже, покрывая инеем руку до локтя. – Он… держит!
Эйвинд, преодолевая парализующий страх, метнулся к выходу.
– Сюда! Бегом! – Его голос сорвался на визг, но он указывал верное направление сквозь клубящийся морозный туман.
Торстен занял позицию между командой и приближающейся тенью змея. Он поднял свой массивный нож здоровой рукой, готовясь к последнему рубежу. Гигантская змеиная голова, увенчанная гребнем из ледяных кристаллов, уже выплывала из тумана, пасть, полная сверкающих сталактитов-клыков, разелась в немом рыке.
Мартен увидел отчаянное положение Джека. Прагматизм уступил место мгновенному решению. Он схватил вторую бутылочку спирта у Финна, выдернул из кармана тряпку.
– Гори все синим пламенем! – прошипел он, сооружая фитиль. Поджег и швырнул импровизированную гранату не в змея, а прямо в «Ледяное Зеркало» на груди мертвеца, к которому все еще тянулись нити, связывающие его с Джеком.
Бутылка ударилась о черный диск и разбилась. Пламя с треском охватило артефакт и мертвое тело. На миг раздалось нечеловеческое шипение – не змея, а самого духа, воплощенного в диске. Нити холода, связывающие Джека, дрогнули и ослабли! Этого мгновения хватило. Финн рванул из последних сил, и рука Джека с хрустом оторвалась от штурвала. Нити оборвались, оставив на перчатке и коже жгучие белые шрамы, похожие на ожоги жидким азотом.
– Бежим! Все! – закричал Мартен, отступая к выходу и толкая перед собой оглушенного, дрожащего от холода и шока Джека. Финн подхватил изобретателя под руку, почти волоча его.
Торстен, видя, что команда уходит, бросил последний вызов ледяному исполину. Он швырнул свой массивный нож, как копье, прямо в ближайший голубой глаз. Оружие впилось в лед с глухим стуком, заставив чудовище в ярости дернуться. Этого было достаточно. Молчаливый гигант развернулся и ринулся за остальными.
Они вывалились из ледяных врат храма в ослепительную белизну заснеженного ущелья, спотыкаясь и падая. Холодный, но живой воздух ударил в лицо. За спиной, из чрева храма, донесся оглушительный рев бешенства и грохот рушащегося льда. Голубоватый свет яростно пульсировал в проеме входа, но чудовище не последовало за ними. Казалось, его сила была привязана к храму, к алтарю, к самому артефакту.
