– Работает! – завопил Финн, ликующий и потрясенный одновременно. – Попал! Он… замер!
– Не замер, – поправил его Джек, внимательно наблюдая. – Поврежден! Контур нарушен! Энергия утекает! – Он указал на черную трещину. – Видишь? Она расширяется! Медленно, но расширяется!
Мартен мгновенно оценил ситуацию.
– Цельтесь в швы! В золотые линии! – скомандовал он, перезаряжая арбалет уже не болтом, а одним из осколков, которые Финн сунул ему в руку. – Финн, Эйвинд – вам метать! Джек – указывай слабые точки! Торстен – держи их на расстоянии, не давай прорваться!
План сработал, но лишь отчасти. Эйвинд, дрожащими руками, метнул осколок. Он попал в нагрудник другого духа, но не в шов, а в сплошную плиту. Камень просто отскочил, не причинив вреда. Дух, не замедляя, двинулся на юнгу.
– Шов! Надо в шов! – закричал Джек. – На пояснице! Видишь, там светлее!
Финн бросил свой второй осколок. На этот раз – точнее. Камень угодил в золотистую линию на талии призрака. Повторился тот же эффект: яркая вспышка, треск, черная трещина и внезапная остановка движения. Дух замер, словно статуя.
Но духов было больше. Они выходили из грота, медленные, неумолимые. Их голубые глаза безошибочно находили живых. Осколков у Финна оставалось мало, а у Мартена – только один в арбалете.
– Не хватит камней! – прокричал Финн, отступая к скале. – Их слишком много!
Торстен, стиснув зубы, принял на себя удар еще одного копья. Иней расползался по его груди. Он шатнулся.
– Холодно… Силы… уходят…
Мартен выстрелил. Его осколок, выпущенный из арбалета, с хрустом вонзился в шов на шлеме ведущего духа. Тот замер. Но следом шли еще двое.
– Что теперь? – Эйвинд с ужасом смотрел на приближающиеся фигуры. – Они не остановятся! Они будут преследовать! Пока печать не восстановится! Или пока…
– Или пока мы не станем такими же, как они, – мрачно закончил Мартен, отступая и чувствуя, как холод сковывает его ноги. – Джек! Идеи? Быстро! Чем их остановить? Чем заменить печать? Хотя бы временно!
Джек лихорадочно оглядывал грот, скалу, осколки в руках Финна, замерших духов с черными трещинами. Его взгляд упал на пустой выступ, где раньше лежала печать, а затем – на выбитый над гротом символ: круг с зигзагом.
– Символ! – выдохнул он. – Мартен, символ над гротом! Он новее петроглифов! Он – часть печати? Ключ к активации? – Он схватил самый большой осколок «Крови Небес» у Финна. – Может… если вставить камень обратно? В центр символа? Энергия… резонанс… может, это замкнет контур? Хотя бы на время!
– Центр символа… – Мартен взглянул вверх. Круг с зигзагом был выбит высоко, почти под самым карнизом. Добраться туда по гладкой, обледенелой скале… – Безумие. Но другого выхода нет. Финн! Лезь!
– Я?! – Финн посмотрел на крутой склон, на лед, на мерцающих духов, подбирающихся все ближе. – Но я… я же сорвал ее! Я ж неудачник!
– Именно поэтому! – крикнул Мартен, отталкивая его к скале. – Твоя вина – твоя и исправляй! Торстен, прикрой его! Эйвинд, отвлекай духов! Кричи, махай, что угодно! Джек – направляй его! Быстро!
Пока Торстен, собрав последние силы, с ревом бросился на ближайших духов, отвлекая их на себя, а Эйвинд закричал что-то нечленораздельное, размахивая руками, Финн, стиснув в зубах осколок «Крови Небес», вцепился в малейшие выступы обледенелой скалы. Его путь к спасению – и возможно, к искуплению – висел на волоске над пропастью и под взглядами мертвых воинов.
