Тайна семи - страница 30

– Смотрю, этот ваш друг полицейский – настоящий подарок, Джулиус, – протянул Джордж Хиггинс.

– Да откуда ему знать? – Мой друг подался вперед, сложив ладони. – Вот что, Тимоти. Хорошо ли разглядела их Мег или нет, совершенно неважно. Свидетельства чернокожих на процессах, где судят похитителей рабов, не принимаются. Только белому дозволено официально идентифицировать личность черного в суде. А что касается черных, которые помогали бы установить личность белого похитителя – сроду о таком не слыхивал.

Челюсть у меня отвалилась, с трудом удалось вымолвить:

– Но это же просто абсурд!

– В том-то и весь фокус, верно? – ядовито заметил мистер Хиггинс. – Мистер Уайлд, все мы здесь взрослые люди и не боимся встречи с этим злом лицом к лицу. Как не боимся вступить с негодяями в схватку, если уж дело до того дойдет. Но мы хотим, чтобы операция по спасению похищенных прошла успешно. И нам не нужна ваша помощь в этом праведном деле. Мы и прежде справлялись сами, десятки раз. Нам нужна ваша помощь в чисто юридическом плане, раз уж среди нас затесался полицейский.

Десятки раз…

– Так получается, вам удалось спасти больше двадцати человек? – удивленно спросил я.

– Начать операции по их спасению – да, однако не все они заканчивались успешно, – признался преподобный Браун. – Порой удавалось, но что до остального… Все судебные процессы заканчивались провалом. И все эти бедняги сейчас в Джорджии или Алабаме, Господь, дай им сил и терпения.

Я провел рукой по лбу у корней волос, ощутил кончиками пальцев гладкую кожу – и кожу, напоминающую на ощупь грубую шкуру аллигатора. Очевидно, что люди, собравшиеся здесь, не слишком хотели вмешательства посторонних. При одной только мысли о том, что они, занимаясь своим делом, прибегали к противозаконным приемам, мне становилось тошно на душе. Представляю, как внутри у них все переворачивалось от отвращения при виде меня, законного представителя закона – полицейского с медной звездой на лацкане.

И тут из прихожей донеслись звуки – шесть стуков в дверь с интервалами через два, – и мистер Хиггинс испуганно вскочил на ноги.

– Это мой коллега, – поспешил успокоить его я. – Сейчас пойду, проверю.

Я распахнул дверь, и действительно – передо мной стоял Пист, ежась от холода, с лицом красным, как у вареного лобстера. Он потопал ботинками и без лишних слов проследовал за мной прямо в гостиную.

– Знакомьтесь, это Джакоб Пист, прекрасный полицейский, – сказал я и представил своему другу присутствующих. – А теперь… Я еще толком ничего так и не понял. Кто совершил это похищение и как вам прежде удавалось вычислять и ловить злодеев?

Преподобный Браун отперся локтем о валик дивана и прижал палец к губам.

– Их имена Сикас Варкер и Длинный Люк. Охотники за рабами, так они себя называют. А мы называем иначе.

– Змеи они, вот кто! – рявкнул мистер Хиггинс. – А мы здесь лишь напрасно тратим время.

Миссис Адамс содрогнулась.

– Ладно, к какому бы там виду они ни принадлежали, звать их Сикас Варкер и Длинный Люк, и я слышал, будто они из Миссисипи, – тихо вставил Джулиус.

– А куда они отвозят своих пленных? – спросил мистер Пист. Он так и остался стоять, привалившись плечом к дверному косяку. – И каковы будут наши действия?

– Сегодня есть одна веская причина надеяться на лучшее.

– Что за причина? – спросил я.

– Буран, – прошептала миссис Адамс, дотронувшись до шторы.

За окном снег сыпал быстро и неумолимо, точно песчинки в песочных часах; порывистый ветер тут же подхватывал их, взвихривал водоворотами и превращал в белоснежные волны. Да, на улице просто жуть что творилось. И с каждой минутой становилось только хуже. Корабли несло ветром к береговой линии, некоторые разбивались о скалы; матросы, зажав талисманы в кулаках, напрасно всматривались в серую мглу в надежде увидеть свет маяка, убежище от грозных валов, выступ скалы, указующий на безопасную бухту. Напрасно. Ночь 14 февраля 1846 года выдалась просто ужасной. Родным и близким погибших эта ночь запомнится надолго. Я пока что еще не знал, какой ужас творился сегодня на Гудзоне и сколько даже там погибло людей, но главную мысль тут же уловил.