Мальчишки не приходили. И попытка запустить в их комнату магическое ухо оказалась совершенно бесполезной: паршивцы провели время в Кракове не зря и, как минимум, научились ставить полог от подслушивания.
Он собрался уже идти к ним… или к Барбаре?.. в общем, куда-нибудь, когда коммуникатор, брошенный на стол, задрожал и засветился синим. Появившееся на экране лицо было совершенно незнакомым, а вот синяя форма и погоны говорили о том, что некто представляет официальные органы Царства Польского.
Неужели близнецы что-то настолько серьёзное натворили в Кракове?
– Господин Верещагин? Подпоручик Хондажевский, городская стража Кракова, – представился этот, в форме, и Алекс замер. – Скажите, вам знаком господин Таунен, Василий Таунен?
– Да, – голос у нашего героя скрипнул, и он откашлялся, чтобы повторить уже вполне нормально. – Да, я знаю господина Таунена, он работает у моих сыновей домашним педагогом. Гувернёром. Сейчас в отпуске. А что?
– Да видите ли… – поручик слегка замялся. – Он арестован по подозрению в краже… и на наши вопросы отвечать отказывается, а требует вызвать вас.
– В краже? – Верещагин отлично помнил, что именно близнецы рассказывали ему о приключениях добропорядочного гувернёра, но удивление сыграл безупречно. – Уверен, что это ошибка.
– Мы вынуждены просить вас прибыть в Краков, – уже твёрдо сказал стражник. – В ближайшее время.
– Хорошо, – кивнул Алекс. – Мне это крайне неудобно, но Василий работает на мою семью. Я прибуду первым же рейсом.
Двое детективов холодно распрощались, и наш герой, помянув Тёмного и его приспешников, полез смотреть расписание дирижаблей в сторону Кракова. Когда дверь кабинета приоткрылась, и в щель один за другим просочились близнецы, он поднял на них сосредоточенный взгляд и сообщил:
– Все наши планы откладываются, как минимум, на неделю. В качестве возмещения…
– Мы уже выбрали, – перебил его Стас. – Летние курсы воздухоплавания в Академии Жуковского.
Серж дополнил:
– Всем троим, Катька с нами.
Счастливый отец не то, чтобы не удивился, просто сумел удержать лицо, и ответил:
– Принято. А насчет того, что случилось…
– Не надо, пап. Давай… потом как-нибудь.
– Лучше скажи, когда ты улетаешь? – подхватил Стас.
– Откуда вы знаете, может, у меня просто новое расследование?
– Не-а, – близнецы дружно помотали головами. – Ты в Краков поедешь, Василия вытаскивать.
– Это, конечно, тоже расследование, – добавил Серж, – но другое.
– Получается, самый быстрый способ – сегодня вечером в Монакум, а завтра по прилету уже поездом в Краков, – сдался Алекс. – И расскажите-ка мне еще раз всё, что вам удалось узнать о тетрадях, книге и о том, чем ваш гувернёр занимался на свободе…
По дороге из Кривоколенного переулка Суржиков всё рассуждал сам с собой обо всём, что ему рассказали и не рассказали. Как раз дойдя до двери дома, он хлопнул себя по лбу и промычал:
– У-у, балда! Надо ж было соображать!
Он взбежал по лестнице на второй этаж, в несколько шагов достиг кабинета, открыл дверь и застыл, никого не увидев.
Алекс обнаружился в спальне. Он стоял над небольшим кожаным саквояжем и аккуратно укладывал туда чехол с рубашками.
– Шеф, я понял, где я лопухнулся!
– Что, сбежала наша богомолица? – поднял на него взгляд Верещагин. – Интересно только, в театр или к любовнику?
– Какой театр? – затормозил Владимир.
– Да я подумал, что очень все её молебны отдают дурным любительским спектаклем… Ты извини, я тебя перебил. Излагай, что ты придумал!
