Вот и Максим одиннадцатый заканчивал, экзамены остались – и все.
Кстати, а Женьку эту в детстве Горемыкой прозвали! За то, что в разные истории попадала: то в детском саду кипятком руку ошпарила, то в парке потерялась, а как-то ее с рейсового автобуса сняли – решила просто так покататься. Но все это давно: Катька, сестра Максима, иногда вспоминала, а вот Женька прозвища своего старого не любила. Да и позабылось оно уже.
К остановке наконец подъехал автобус из Тянска – желто-красный тупоносый ЗИС-155. Остановился, распахнул двери-гармошки, старых пассажиров выпустил, новых – впустил.
Макс посмотрел с любопытством: всегда интересно, кто в город приехал, может, знакомый кто… Нет. Знакомые – да, но все – народ пожилой и не интересный ничуть.
– Бонжур, Макс! Извини, припоздала.
– Бонжур, Лидия… Борисовна.
Молодая женщина – девушка двадцати трех лет отроду – спрыгнула с дамского, с низкой рамой, велосипеда. Красивая такая шатенка. Учительница французского языка, точнее сказать – практикантка. Старая-то учительница уволилась, вот ее и попросили до конца года поработать – сам директор попросил. А кого еще брать-то?
Ну да, «бабетту» носит – прическу такую, с начесом, как у героини французской актрисы Бриджит Бардо в кинофильме «Бабетта идет на войну». Так, «бабетту» в больших-то городах все молодые женщины носят, это вот в Озерске только косятся да всякие слова нехорошие говорят.
А Лидии Борисовне… Лиде… хоть бы что! Да и «бабетта» – это же не «колдунья», когда волосы распущены по плечам, без всякого к общественной нравственности уважения. Опять же, по фильму «Колдунья» – его в ДК недавно показывали – с Мариной Влади. Показывать-то показывали, а с такой прической не то что в школу не пустили бы, а и запросто могли бы привод в милицию оформить! Как за мелкое хулиганство. Стиляг же таскали…
Красивая Лидия Борисовна, уверенная в себе, ничего не скажешь! Волосы осветленные; большущие, серые, с подведенными стрелками глаза. Вся из себя стройная, ноги – ух… и грудь… ничего так себе грудь, парни вслед оборачивались… и не только парни, но и взрослые женатые мужики. Мужики оборачивались, тетки – плевались. Обещали на директора школы общественную кляузу написать.
Красивая… И велосипед у нее шикарный, дамский, так весь и сияет, не то что «колхозный» Максов «Урал», бог весть из каких деталей собранный.
– Еще раз извини – экскьюзе муа.
Лидия Борисовна поправила привязанный к багажнику небольшой саквояж.
– Спасибо, что помочь согласились, – поблагодарил Макс. – Мерси боку.
– Пустое, – учительница обворожительно улыбнулась. – Ну, Максим, где заниматься будем? Предлагаю на озеро. На дальнее. Там такой тихий пляж…
Юноша молча кивнул – согласился. Еще бы! Усевшись в седло, Лидия Борисовна закрутила педали. Максим выждал минуты три – для конспирации – и неспешно поехал следом. Чтобы не вместе. А то потом слухи пойдут – городок-то маленький.
Проехав мимо двухэтажной деревянной библиотеки, велосипедисты один за другим свернули по улице вниз, к бане, и, проехав краем ближнего – Среднего – озера, покатили по деревянным мосткам, ведущим к кустовой больнице. За больницей, на пологом холме, уже начиналась деревня, а сразу за ней синело озеро.
За деревней Максим наконец догнал свою спутницу. Дальше поехали рядом, а потом и вообще пошли пешком, зашагали по узенькой тропке. Вдалеке на склоне холма копошился колхозный трактор – что-то там боронил, поднимая тучи желтоватой пыли.
