Тем временем пилоты стали подниматься в отсек космолета и закрыли за собой люк. Через минуту тарелка издала жужжащий звук, стала переливаться разными огнями и медленно оторвалась от земли. Затем взмыла вверх и влево, набрав скорость, пропала из виду, за несколько секунд исчезла в темноте.
Я стоял и был восхищен увиденным событием.
Назад в роту я возвратился без особого труда, без лишних приключений. Уже светало, на небе все еще светились звезды, но уже померкли и были готовы стать невидимыми до вечера. Я вошел в казарму; все спали, дневальный тупо смотрел на меня, дежурный даже не появился, видно, тоже спал. Я бухнулся на кровать, успев заметить, что Юрки до сих пор нет, кровать его была пуста.
Проснулся от того, что был общий подъем роты. Все молодые быстро и торопливо одевались, яркий свет бил прямо в глаза. Я опять закрыл глаза и задремал, но кто-то меня толкал в бок, и я опять проснулся.
Передо мной стояли прапорщик и дежурный по роте.
– Почему не встаешь? – спросил прапор меня.
– Да я это самое…
На выручку пришел дежурный по роте. Он был нашего призыва и твердо заявил:
– Товарищ прапорщик, они работали на новой площадке ночью.
– Ну ладно, а где друг твой?
– Кто Юрок? Он еще там задержался.
– Что? Альбомы клеим?
– Нет, товарищ прапорщик, он же теперь склад охраняет, наверно, скоро подойдет.
– Ладно, еще два часа даю на раскачку, к обеду подойдете ко мне за заданием.
Да, хорошо когда есть взаимовыручка. Выручил дежурный, за мной причитается. Ну а вообще, «дедов» здесь уважают даже прапорщики и офицеры некоторые. «Дед» он и в Африке «дед», без него никто тут рогом шевелить не будет из молодых, а их надо погонять, тогда служба будет исправной и для руководства необременительной. Они ведь тоже заинтересованы, чтобы в их отсутствие был везде порядок и велась работа среди личного состава. Вот так вот!
Проснулся я только к обеду, когда в казарме никого почти не было, все на занятиях или в нарядах. Солдаты стали собираться только перед построением на обед. Собравшись, колонной двинулись в столовую. Старший призыв в задних рядах, а впереди все остальные маршируют, песни поют и прислушиваются к громким командам старшины.
Про Юрку стало известно к вечеру. Оказывается, он все-таки не смог убежать от патруля. Однако долго там не держат, просят прибыть представителя из нашей части для «разбора полетов». Патруль задержал – примите меры! Таков порядок на территории гарнизона. Если за нарушителем не прибудут, отправят на губу.
Прибежал наш прапорщик, командир взвода, стал чертыхаться:
– Так вот вы как работаете по ночам! Мне позвонили с гауптвахты, поймали-то его в степи у казахской юрты пьяного. Ты тоже с ним был?
– Да нет, я ушел раньше. Может, он потом с ребятами встретился и выпил там с ними?
– Ладно, разберемся, а что ты сегодня собираешься делать?
– Да надо погладиться.
– Ну, в общем, к вечеру… а лучше утром пойдете со мной.
– А куда прикажете?
– На другую площадку. На дальней точке вас поставлю, там нужен наряд по охране, нечего вам тут рисоваться, а то еще куда попадете. А там при деле будете на всю неделю.
Прапорщик повернулся и ушел в свой кабинет.
Тут подошел Санек, который сменился с дежурства, спросил, что и как, и нет ли вина. Я ответил, что сейчас пока нет, завтра будет наверняка. Надо подождать Юрку, тот что-нибудь придумает.
– Слушай, – сказал я, – тарелку опять сегодня видел и очень близко.
