– Как там Манечка?! Живы – здоровы? Чем заняты?
Трубка что-то прогудела, но Дианка не разобрала ни слова.
– Это хорошо, что вы совсем свободны, – перешла на деловой тон Светлана Константиновна. – Нам тут съездить нужно недалеко и буквально на минутку. Не смог бы свозить? Как твоя машина? В порядке?… Разумеется, я оплачу… И не спорь со старшими… Когда?… – она посмотрела на Дианку и кивком головы адресовала ей вопрос.
– Сейчас! – вскочила Дианка.
– Сейчас, – повторила за ней Светлана Константиновна и рассмеялась. – Ага… настроение хорошее… Ну когда ещё человек смеётся?! … Поделюсь… обязательно… не жалко… Хорошо. Минут через пятнадцать. Поняла. Ждём. Пусть и Маруся прокатится с нами… Веселее будет.
– Ну вот, – сказала бабушка, кладя телефон и обращаясь к внучке, – собирайся стрекоза, дядя Ваня тебя отвезёт.
– А ты поедешь? – поинтересовалась Дианка уже на бегу по дороге в свою комнату.
Светлана Константиновна пожала плечами:
– Могу. С Марусей поболтаем, если вместе приедут.
Собрались они за рекордные пять минут, так что машину пришлось ещё немного подождать. Они вышли на улицу и сели на лавочку у сирени. Место это нравилось им обеим, особенно, когда сирень цвела и благоухала.
Квартира их была крайняя, угловая; дом стоял на пригорочке, и вид буквально от их крыльца открывался изумительный. Подъезд к дому был с другой стороны, а от них по склону вилась тропинка, обрамленная редкими кустами сирени, разросшейся на воле, как ей хотелось. Весь поселок уходил вправо, а прямо и влево открывался прекрасный вид на речку, неширокую, но извилистую.
– Видишь, бабуль, как здорово, – произнесла Дианка, до сих пор пребывавшая в эйфории от того, как легко разрешился вопрос с собакой и доставкой её до дома. – Какой простор! Есть где погулять с собакой!
– Ну, кто про что, а вшивый про баню! – рассмеялась Светлана Константиновна.
Дианка успела подумать: обижаться ей на такое странное замечание или нет, но тут подъехал дядя Ваня на своей старенькой, видавшей виды, но любовно ухоженной машине, и Дианка тут же забыла о своих раздумьях. Она ехала за собакой!
Всю дорогу женщины болтали о ерунде: теплицы, поливы, жара, сухо…, а Дианка нетерпеливо ёрзала на переднем сидении. Сорок минут дороги показались ей вечностью.
Мужчина, уже в годах, но моложавый, подтянутый и вполне ухоженный, задумчиво покачивался в кресле и лениво размышлял о том, что давно уже можно было остановиться, но – вот уродился же он такой упёртый – не может. Да и чем ему ещё заниматься?! Материально он не нуждается, вроде всё хорошо; семьи вот только так и не получилось, и одиночество тяготит, так и не привык к нему – долгому своему одиночеству; хоть прошлое поворошить, что ли … Раньше всё недосуг было до конца дело довести, занят, занят и занят… так и жизнь пролетела… Теперь вот и мама ушла в мир иной… так хоть в память о ней завершить это давнее расследование… Пусть она там, на небесах, порадуется… ей ведь так хотелось знать…
Да. Надо решаться. Не тянуть же до зимы? Летом всё же комфортнее, хотя его вездеходу всё равно… Но то – машина, а он сам любит, когда тепло на улице, если уж приходится из дома куда-нибудь далеко выбираться. Закрыл квартиру – и вперёд! Ни собаки у него, ни кошки, ни даже кактуса на окне… Некому по нему и заплакать, ежели что…
Геннадий Владленович вдруг представил себе плачущий кактус на собственном окошке и расхохотался: лезет же в голову всякая ересь!.. Не так он ещё и стар, чтобы не найти ту, которая заплачет по нему в случае чего. Или он – по ней. Тут уж как получится.
