Я не опоздал на поезд, даже приехал на станцию за несколько минут до отхода. В кармане у меня лежали ключи моего покойного родственника, а на столе у Блэра записка, напоминавшая ему о необходимости написать на следующий день письмо мистеру Сеймору с отказом в аренде Брэкенбридж-Холла. Причиной этого отказа служило то обстоятельство, что мистер Рональд Драйсдейл сам намеревался поселиться в вышеназванной резиденции. Мой разговор с мистером Блэром длился недолго и носил весьма деловой характер.
Чтобы попасть в Брэкенбридж, пришлось пересаживаться в Ильтоне. На этой-то станции я буквально наткнулся на Маргет Шоу и на ее отца. Я подозревал о том, что они поедут домой тем же поездом. Вероятность подобной встречи, во всяком случае, не была исключена. Поэтому я не потерял самообладания, когда увидел их на станции и даже поздоровался с ними. Но чувства мои были достаточно «взъерошены». Я намеревался довести мое расследование до конца, пренебрегая собственными симпатиями и антипатиями, подозревая всех и каждого, в поисках всего подозрительного, что могло бы навести меня на след. Хотел разобраться в этом деле или же, в противном случае, признать себя дураком и трусом. Принимая все это во внимание, я обрадовался случаю, позволившему мне приехать на север в обществе мистера Шоу и Маргет.
Маргет – вот, где таилась разгадка. «Подозревать всех и каждого» было моим решением. Но как я мог подозревать эту девушку, сидевшую напротив меня в вагоне, такую молодую и красивую, загоревшую от солнца и ветра на этих высоких холмах? Неужели она в состоянии совершить что-либо, недостойное ангела? Глаза ее без боязни встречались с моими. А все подозрения казались беспочвенными и несправедливыми. Однако факты говорили об обратном.
В разговоре мистер Шоу объяснил причину своей поездки в Эдинбург. Он присутствовал на церковном собрании.
– Я люблю брать Маргет с собой в подобных случаях, – сказал он. – Мне думается, что ей в Брэкенбридже должно быть очень скучно, вечно сидеть со старым отцом занудой.
С этими словами он любовно похлопал девушку по руке.
– А я повидался со своим нотариусом, – сказал я, – и дал ему знать о своем решении по поводу Брэкенбридж-Холла.
Мистер Шоу наклонился и выжидательно стал вглядываться в мое лицо, как бы желая прочесть мои мысли.
– Да, да, – нетерпеливо сказал он, – так вы окончательно решились?..
– Да, решился, – ответил я равнодушным тоном. – Я сам буду жить там, и значит, мы с вами, будем соседями.
Рот мистера Шоу раскрылся, и он выпученными глазами посмотрел на меня. Затем отвернулся и молча стал смотреть в окно. Я решил не прерывать этого молчания, а на своем лице я чувствовал пристальный взгляд Маргет.
– Мистер Драйсдейл! – снова обратился ко мне священник. – Я надеюсь, что вы будете счастливы в Брэкенбридже. Если есть что-нибудь на свете, чем бы я мог способствовать вашему благополучию – вы только скажите… вашему удобству… гм… вашей безопасности… – голос его понизился на последнем слове.
– Спасибо большое, – сказал я, – я уверен, что должен буду прибегнуть к вашей помощи во многом. Что же касается моей безопасности – я уверен, что могу сам сохранить себя от любой опасности.
– Вы переночуете на постоялом дворе? – спросил меня мистер Шоу. – Если нет, то мы будем рады, если вы придете к нам. Ведь это можно устроить, не правда ли, Маргет?..
