– Но комитет ведь об этом знает?
– Логично, но точно мне неведомо.
– А кто в комитете?
– Об этом позже. Это отдельный допуск. Комитет – не менее сложная система, чем автономная контрольно-командная система. Часть информации там проходит анонимно.
– Это как?
– Если Вас допустят и Вам случится присутствовать на сборе, Вы будете очень удивлены. А пока слушайте. Это сложная экспертная система, оснащенная множеством систем связи и датчиков, контролирующих боевую обстановку. Эта система отслеживает наличие и интенсивность переговоров в эфире на военных частотах, получение сигналов телеметрии с постов, уровень радиации на поверхности и в окрестностях, регулярное возникновение точечных источников мощного ионизирующего и электромагнитного излучения по ключевым координатам, совпадающих при этом с источниками кратковременных сейсмических возмущений в земной коре, что соответствует картине нанесения множественных наземных ядерных ударов, присутствие на командном пункте живых людей. На основании корреляции этих факторов система принимает итоговое решение о необходимости ответного удара. Есть еще один вариант работы системы. При получении информации о первых признаках ракетного нападения верховный главнокомандующий переводит систему в боевой режим. После этого, если в течение определенного времени командный пункт системы не получает сигнала на остановку боевого алгоритма, происходит пуск командных ракет. Вот тут скрывается самое интересное. Что считать боевым режимом?
– Это как?
– А вот так. Поначалу мы все делали по инструкции. Каждые 4 часа меняются коды. Система сбрасывает загрузку и начинает отсчет заново. За этим следят все дублеры и еще кто-то! Если кто-либо из постов на дежурстве по графику пропустит хоть минуту, срабатывает тревожная сигнализация, при этом коды меняются кем-то из дублеров, а тот, кто пропустил, засекречивается. То есть больше о нем ничего неизвестно. Самое интересное, что для проверки системы как-то проводилось техническое обслуживание по новой инструкции. При проведении произошло чрезвычайное происшествие. По инструкции систему «Чегет» и «Казбек» отключили, и они были обесточены. Команды шли из поста объекта «Зеро», то есть от нас, вернее – от меня, которому подчиняются все дублеры. Все проходило четко, без сбоев, однако после того, как наступил момент смены кодов, которые не были сменены, так как шли испытания и время смены было сдвинуто, система вдруг сама дала команду на боевой режим.
– А что, должно было быть по-другому?
– Понимаете, автономная контрольно-командная система была обесточена, мы команду не вводили, системе неоткуда было получать приказ.
– И что?
– Все в шоке. Что делать? Со всех пунктов идут сигналы на подтверждение. На связи главнокомандующий: «В чем дело?» С подводных лодок, с пунктов ракетных войск запрашивают подтверждение или отмену! У меня волосы дыбом! Никто реально в такой ситуации не был. Хотя муштра на пуск шла такая, что каждый сам в себе уже был так уверен, что принял бы решение без колебаний. В голове все смешалось. Вдруг сбой, ошибка, проверка, учения? Время идет на секунды. Даю команду срочно выключить фазу и ввести новые коды. Дело в том, что вся система была на регламентных работах. Решение принималось на самом верху, то есть внизу. Вы же понимаете, о чем я. Спорить было не с кем.
– Почему?
Генерал посмотрел на Рутру удивленно, не отвечая на вопрос, продолжил:
