ЕГО? Причём девушка понимала, что писать это слово надо именно с большой буквы. Так кто это? И перед глазами мелькнул образ неясной тени из снов. Так это возлюбленный подруги? Кто он? Бог? Герой?
Опомнилась Злата, когда они вышли на поляну со знакомым дубом. Здесь уже находилось человек пять или шесть женщин. При появлении Василисы, они встали в круг.
Василиса тут же присоединилась к ним вместе со Златой. Женщины затянули протяжную мелодию, из которой девушка уловила только несколько слов, мелькали то и дело: «Навь», «Правь» и «Межмирье», а также неоднократно произнесённое: «Светлана».
Неожиданно дуб начал раздвигаться, вернее, открывалась дверь. Она возникла прямо поверх коры. Одна из женщин, та, что оказалась ближе к дереву, вопросительно посмотрела на Василису и, получив одобрительный кивок, нырнула в тёмное нутро дерева, увлекая за собой подруг.
Злата оказалась в темноте. Это была не просто темнота, которую каждый из нас видел безлунной ночью, когда на небе мерцают только звёзды. Это была ЧЕРНОТА, в которой не светилось даже крохотной искорки, когда не видно собственных рук и ног, когда кажется, что ты ослеп и оглох, потому что не слышалось ни звука.
ЧЕРНОТА окутала девушку, стала вязкой. Злате приходилось двигаться, преодолевая сопротивление среды. Появилось ощущение, что она находится на дне водоёма. Девушка даже ощутила влагу на лице. Захотелось потрогать руками жидкость, но руки крепко держались за руки соседок по хороводу.
Движение не прекращалось, только каждая мышца напряглась, ноги двигались еле-еле.
Злате показалось, что исчез не только привычный мир, но не осталось и воздуха. Девушка начала задыхаться, а женщины вдруг затянули прежнюю мелодию. Теперь она не казалась незнакомой. Мелодия шелестела травой, журчала водой, разливалась трелями соловья.
И девушка поняла, что может подпевать, и для этого совсем не нужно знать слова.
И, едва она произнесла первый звук, как дыхание восстановилось, ноги окрепли, а руки ощутили небывалую силу.
Тут стало светло, и Злата увидела раскидистые ивы, опустившие свои ветви в воду небольшого озера.
Женщины начали спускаться к воде, продолжая пение. Злата почувствовала, как намокает подол сарафана. И вот она стоит по грудь в воде. Девушке кажется, что вода ласково обнимает и даже щекочет её.
А женщины продолжали своё пение, в котором теперь мелькало одно слово: «Верни!»
А вода журчала: «Нет, моё».
«Верни!»
А в ответ игриво: «Не хочу, она мне нужна».
«Верни, она не твоя. Ты погубишь её».
«Моя? Не моя?»
Послышался вздох такой огорчённый и жалобный:
«Не моя! Не моя!»
Злате почудилось, что вода издала стон и заплакала, хотя как может плакать вода?
И вдруг… Девушка ощутила прикосновение. Нет, это не был плеск воды. Это было именно прикосновение руки, большой и сильной. Сердце забилось часто-часто, а потом ей показалось, что весь мир стал большим и прекрасным, солнце улыбалось, пели птицы, по телу разливалось тепло, от которого подгибались ноги, хотелось почему-то плакать… или смеяться.
Девушку буквально вытащили из воды Василиса и женщина в цветной косынке на русых волосах.
Злата рухнула на траву, ощущая упадок сил. Ей казалось, что у неё отняли что-то такое дорогое. Хотелось закричать, просто завопить от горя. Зачем они её вытащили? Ей было так хорошо там, как никогда не было.
Злата подняла голову и увидела, что Василиса тянет за руку упирающуюся Лану. С девушки лилась вода, вся она была мокрая и какая-то отрешённая, словно ничего не понимала, но не хотела, чтобы её тревожили, цеплялась за иллюзию.
