– Добрый вечер, мадемуазель, позвольте отрекомендоваться – полицейский надзиратель Тараканов. Будьте любезны, проверьте свою сумочку, все ли цело?
– А что такое?
Барышня открыла ридикюль, купленный, по-видимому, в Охотном Ряду, и завизжала:
– Украли! Все деньги украли!
Пока писали протоколы, пока опрашивали потерпевшую и свидетелей, пока оформляли акт дознания, – прошло часа три, не меньше.
Когда они с Фокиным вышли на Знаменку из 1-го участка Тверской части, был десятый час вечера.
– Давай, Ося, покурим да и пойдем пешком в управление. Пройдемся, воздухом подышим. А там – чайку выпьем, рапорта напишем и по домам. Устал я чегой-то. Я всегда от писанины устаю.
Тараканов сдал рапорт дежурному надзирателю и спросил, можно ли идти домой.
– Нет, начальник вам велел зайти, как освободитесь.
С тревогой перебирая в голове все возможные причины, по которым им мог заинтересоваться Кошко, Тараканов поднялся на второй этаж и постучал в кабинет начальника.
Аркадий Францевич складывал в папку бумаги.
– А, Тараканов, входите, входите. Присаживайтесь. Ну как служба?
– Служу-с. Сегодня вот с Фокиным карманщика изловили. Впрочем, это Фокин, а я так, обучался…
– Похвально, похвально… Швабо мне докладывает, что к службе вы относитесь со всей старательностью. Осип Григорьевич, я хочу поручить вам, как старательному сотруднику, имеющему некоторый опыт, одно важное секретное задание. Поручение это связано с определенным риском. Я вам сейчас разъясню его суть, а вы, подумав, скажете, согласны вы его принять или нет. Если откажетесь, – негативных последствий для вас не будет, даю слово. А если согласитесь, то после исполнения этого задания получите от меня определенные преференции. У вас когда старшинство в чине?
– С первого сентября седьмого года, но я же в отставке был.
– Однако два года из трех выслужили, через год коллежского секретаря можно было бы получить, жаль, должность не позволяет. А мы вот что можем сделать – назначим вас помощником пристава в какой-нибудь участок и прикомандируем к сыскной. И чин получите, и жалованье удвоите. Как вам такая перспектива?
– Перспектива весьма заманчива.
– Тогда слушайте. Вы, наверное, не знаете, что сейчас на московском железнодорожном узле свирепствует эпидемия краж, да такая, какой не помнят со времени его сооружения?
– Не знаю-с. Ведь за железную дорогу жандармская полиция отвечает, стало быть, нам там делать нечего.
– Так-то оно так, да не совсем. Дело в том, что эта эпидемия до того разрослась, что недавно ко мне лично обратился генерал Джунковский и просил взять это дело в свои руки. Представляете: сначала начал пропадать пассажирский багаж, затем багажные места в товарных поездах, потом весь груз отдельных товарных вагонов и, наконец, принялись исчезать бесследно сами груженые вагоны. Понимаете? Вагоны, с осями и колесами!
– Это как?
– А вот это вам и предстоит выяснить. Воруют повсеместно, но так как людей у меня мало, а железная дорога все-таки не наша епархия, я решил в первую очередь приняться за Николаевскую дорогу; к тому же она наименее благополучна по количеству краж. Внутренней агентуры у нас там нет, заводить ее долгая песня. Вот я и подумал: а что, если вам там немного поработать, а? Приглядеться, принюхаться, глядишь, чего-нибудь да разведаете.
– Но я же к железной дороге никакого отношения не имею. Я исключительно как пассажир с ней знаком.
