Д встал со своего стула и очень серьезно посмотрел на Jay:
– Ни об этой стране и ее традициях, ни о чем другом – не старайся убеждать их в каких-то истинах. Люди не любят тех, кто рушит их предубеждения, они любят тех, при ком они правы.
Д немного расслабил свою позу:
– Тебе это только на руку, не нужно многого за раз учить. Руководствуйся этими клише, одно-два не сильных расхождений для шарма, и тебя полюбят.
Они направились к выходу из комнаты, где они сидели.
– Комнатка справа по коридору – твоя, отдышись немного. Интересное времечко предстоит, да? – Д снова задорно подмигнул. – И я бы тебе рекомендовал выучить пару нужных первых фраз на французском, чтобы правильно найти автобус и выйти из него в правильном месте. Он ходит всего три раза в день, так что лучше не пропустить. – уже на ходу кинул Д и свернул в какой-то из коридоров, оставив её в небольшой комнате квадратов в шесть, без окон, с занимавшей большую часть пространства кушеткой и вытянутой вдоль противоположной стены полкой, на которой стояло блюдо с чем-то съестным.
Jay устало опустилась на кушетку, информации снова было «успеть бы переварить». Вместо познавательно – туристической прогулки с восхищенным знакомством с местными красотами, у неё получался увесистый набор: экстренное изучение трех новых языков одновременно, изучение и работа в новой отрасли, соваться в которую она раньше и не думала, секретность и совершенно непонятные концепции другого мира.
Все рассуждения Д были более чем логичны, весь план для нее – тщательно продуман в деталях, советы из местного опыта – бесценны. «Но касательно культурных клише, Д несет какой-то откровенный вздор. Как же это так – вот чтоб все довольствовались клише, да когда перед тобой человек с другой точки планеты – это же самое интересное расспросить его обо всем! По себе знаю, по своим друзьям, да мы с земными делегатами только это и делали!». Надо побольше разузнать. И про работу тоже.
Jay вытряхнула на кушетку содержимое конверта. Небольшая красная книжечка с надписью паспорта, несколько ее небольших фотографий, брошюрка на тридцать листов А6 – поправки к «маркерам» в английском языке, альбомчик А4 с «французским для новичков», несколько скрепленных скрепкой листов, по-видимому на французском – похожи на какие-то официальные бумаги, с печатями и подписями. Рядом с ними лежало краткое описание должности, на английском. Под этим всем лежали сложенные пополам листы А4 с распечаткой основных сведений по России и небольшая выжимка из ее «биографии», весьма похожая на ее собственную: родилась на стыке континентов, занималась спортом и музыкой (о, инструмент – как раз тот из земных что ей понравился больше всего, скрипка), закончила топовый по стране вуз, работала по специальности там-то и там-то. «Что ж, ну должна же разобраться!»
Она выкопала из груды бумаг ту, где было описание работы. Сводилось оно примерно к следующему: защита реактора на урановом топливе в случае коррозии труб натриевого и азотного теплоносителей.
– Ухх, – Jay надула щеки и шумно выдохнула, – «И откуда мне знать как у них сконструированы станции и почему тут именно натрий и азот?»
«Так, вспомним, что нам рассказывали в университете. Ядерные реакции: ядра одних веществ выделяют много энергии при слиянии, ядра других – при распаде. Агамс. У них здесь используется уран, это тяжелый атом». Jay поморщилась, припоминая таблицы, которых она не касалась лет пять. «Вроде как, тяжелым атомам было „выгоднее“ распадаться. Значит у них реакторы „на распаде“. Уже что-то. Так, распад – выделяется много энергии, в том числе тепловой, нужно охлаждать. По-видимому, натрий и азот как раз для этих целей. И, так как мне копаться с системами охлаждения, то, судя по всему, с натрием разобраться все-таки придется. Вообще-то даже любопытно».
