1989 год
Прошло уже несколько дней с нашей с Дмитрием поездки к родителям, а я все еще не могу прийти в себя. Ужас охватывает меня. Я не могу осознать случившегося. Меня то и дело трясет. Я провожу время в одиночестве, пытаясь понять и разобраться в своих чувствах. Мысленно представляю прикосновения Леонида и его страстный поцелуй, вспоминая наши недолгие встречи. Я нарочно не встречаюсь с Дмитрием, ссылаясь на простуду. Он неоднократно хотел приехать, поэтому пришлось сказать ему, что у меня простуда, и то, что я не хочу, чтобы он заболел. Ведь у него такая работа, где болеть никак нельзя. В свои двадцать девять лет он помощник главного хирурга самой большой больницы Москвы. Мне сейчас, как никогда, нужно разобраться в себе. Не могу поверить в то, что теперь я испытываю сильное влечение к Леониду. Неужели я влюбилась… еще раз?! Теперь я все время думаю о нем: где он и с кем. Вот если бы можно было с ним увидеться. Но как я могу?! Как это будет выглядеть со стороны? На что похоже? Теперь я почти жена его брата, которого сильно люблю. О нет… теперь я тайно влюблена в Леонида.
Я чувствовала себя предательницей, обманщицей. Как смотреть ему в глаза, целовать его губы и не сказать всей правды? Не сказать – значит обмануть! Родители с детства привили мне чрезмерную совестливость, от которой мне теперь ни за что не избавиться.
Я ходила по комнатам в поисках ответа, как вдруг прозвучал звонок в дверь. Кроме меня никого не было дома, поэтому я пошла открывать в надежде на то, что это вернулись мои родители. Ох, как я ошибалась. Распахнув дверь, я увидела Леонида. Он стоял один, одетый наспех. Увидев меня, не сказав ни слова, он ворвался в квартиру. Захлопнув дверь, он, как дикий зверь, накинулся на меня с поцелуями. Обнимал так, как никто никогда не обнимал. Мне это нравилось. Я не хотела, чтобы он останавливался. Собой он прижал меня к стене. Он прижимал меня своими бедрами, его рот впивался в мой, а его твердый член – в меня. Я только изредка успевала ловить ртом воздух. И когда мой рот открывался, его язык со всей страстью врывался туда. Он еще никогда так меня не целовал.
Он безумно возбуждает. Я вся горю. Я хочу еще. Я хочу продолжения…
Я иду в комнату, не отрываясь от него. Зайдя в комнату, он останавливается и смотрит на меня.
– Ира, ты думала обо мне? – его глаза пылают.
Он не сводит с меня своих пристальных глаз.
– Да, не переставая! После нашей встречи!
Он явно был рад это слышать. Его тяжелое дыхание меняется на спокойное и умиротворенное. Он озаряется улыбкой. Его глаза блестят и смотрят прямиком в мои. Своим взглядом он сжигает на мне всю одежду.
– Зачем ты пришел? – изнемогая от нахлынувшего возбуждения, тихо и отчаянно спросила я.
Не знаю, зачем я спросила, ведь и так все ясно. Его тянет ко мне, как теперь и меня к нему.
– Мы допускаем большую ошибку!
– Мы ее уже допустили, теперь ее нужно исправить!
– Это все неправильно, мы не должны сейчас быть вместе. Мы не должны так поступать с Дмитрием. Он этого не заслужил! Он любит меня!
– И я люблю тебя, Ира! Что ты мне прикажешь делать? Я пытался тебя забыть, но когда увидел тебя с Дмитрием в тот день… понял, что я должен что-то сделать! Что я все еще люблю тебя, и не хочу отпускать. Я хочу тебя… – сказал он тихим, спокойным, низким голосом.
– Что? Когда пытаются забыть, не вешают кольцо, напоминающее о человеке, на грудь. Ты не пытался меня забыть!
