Тайна загадочной монахини - страница 2

На шум разговора из дома вышли два лакея со свечами и проводили прибывших через чёрный ход, по лестнице на второй этаж. Там Анне предложили остаться в людской, отдохнуть с дороги и попить чайку, а Марфу в сопровождении всё того же мужчины с окладистой бородой провели по темному коридору, в конце которого находилась дверь в комнату.

С бьющимся сердцем, готовым выпрыгнуть из груди, Марфа переступила порог и осмотрелась. Из-за горящих свечей, расставленных повсюду в позолоченных канделябрах, в комнате было почти светло, хотя окна были плотно задрапированы тяжелыми гардинами из малинового бархата.

Под образами, на широкой кровати среди пышных перин и шёлковых простыней лежала красивая светловолосая женщина. Подле неё, закинув ногу на ногу, сидел пожилой господин с небольшой ровной бородкой на узком лице. Рядышком с ним на круглом столе, накрытым узорчатой вышитой скатертью стоял большой медный самовар, резная серебряная сахарница с кусочками сахара, а чуть поодаль – глубокое овальное блюдце с клубничным вареньем. В комнате было удушливо, в воздухе витал запах лекарств, среди которых Марфа сразу распознала запах валерьяны и шалфея. Всюду были расставлены баночки, коробочки с мазями, флакончики с красивыми резными крышками.

Марфа, как только вошла, первым делом глядя на образа, широко перекрестилась, отвесила низкие поклоны, а потом, поздоровавшись, поглядела на женщину, лицо у которой, выглядело болезненным и изможденным. Глаза у нее были закрыты, и Марфа перевела взгляд на господина и уже остановилась на нём. Господин в правой руке, оттопырив в сторону мизинец, держал блюдце с чашечкой. Заприметив на себе пристальный взгляд молодой ворожеи, он сразу поставил чашку на стол, а в знак приветствия кивнул девушке головой. Далее пригласил подойти к нему ближе и стал подробно расспрашивать: умеет ли она вызывать роды, как распознает болезни и чем их лечит, на каком месяце беременности сестра и правда, что может говорить с духами умерших людей? Марфа всё без утайки рассказала, а также то, что владеет этим с детских лет, получив необычайный дар от своей бабки, а сестра Анна только лечит травами людей и скот. Тогда женщина, которая всё время лишь молча слушала, открыла глаза и обратилась к господину:

– Посвяти её во всё, Штофреген, – прошептала она, чуть ворочая языком.

Мужчина, говоривший по – русски хорошо, но с небольшим акцентом, глядя на Марфу, сказал:

– То, что вам сейчас расскажу, должно оставаться величайшей тайной до конца ваших дней. Но сначала дайте нам клятву, самую строгую в вашем ремесле, и вы сделаете всё, чтобы её сохранить.

– Уразумела, сударь, – ответила кротко красавица.

Марфа попросила у него булавку, наколола себе до крови средний палец и прошептала клятву, глядя на образа. Господин сказал:

– Перед вами лежит тяжелобольная императрица Елизавета Алексеевна, супруга покойного императора Александра Павловича, который недавно представился в Таганроге. Елизавета Алексеевна возвращается в Петербург, но по причине болезни мы вынуждены сделать остановку в Белёве. Я прошу вас, осмотреть императрицу и высказать мне, личному лейб – медику своё мнение о состоянии её здоровья.

Господин встал со своего стульчика и отошёл в сторонку, чтобы не мешать Марфе подойти к постели императрицы и её осмотреть, как это делают доктора. Но Марфа не двинулась с места, ворожеи было достаточно несколько мгновений просто посмотреть на императрицу. Через несколько минут она всё о ней знала, и по её мнению, часы женщины были сочтены. Знала не только о самочувствии, но и гораздо больше: о смерти в младенчестве двух дочерей, о красивой и страстной любви, которая закончилась неожиданной смертью возлюбленного, изменах мужа и переживаниях, дворцовых интригах. Все несчастия и сгубили её доброе сердце.