Садик был устроен в незапамятные времена, когда замок подвергался регулярным нападениям и осадам. В нём могли укрыться женщины, дети и старики. А вот вооружённые и облачённые в латы воины преодолеть узкий проход не могли. Даже, если бы они разоблачились и протискивались по одному, их легко можно было уничтожить у бокового прохода, который возникал перед глазами идущего человека неожиданно.
Садик выходил на глубокое ущелье, и был отгорожен от него стеной чуть выше человеческого роста. Толщина стены, если сравнивать со стенами, обращёнными к городу и дороге, тоже не была слишком большой. Ведь она не должна была противостоять натиску врага, а всего лишь предохраняла людей от случайного падения в пропасть. Горы по ту сторону ущелья нависали над ним крутыми обрывами, и ни один человек не смог бы с той стороны рассмотреть, что делается в садике.
Одним словом, этот участок земли был почти неприступен. В нём когда-то были размещены лёгкие деревянные постройки для людей и провизии, но в последние столетия их разобрали и разбили маленький садик, в котором можно было уединиться, чтобы послушать пенье птиц, полюбоваться на плывущие в небе облака, а ночью – на звёзды. Растений в садике было не очень много. Видимо, плодородный слой почвы был не слишком глубок, корням больших деревьев не хватало места. Три приземистых деревца, два причудливо искривленных можжевельника, полудикие цветы. И гордость хозяев – неизвестное растение под условным названием «капитанский куст».
История его была такова. На свадьбе родителей графа кто-то из друзей со стороны невесты преподнёс им саженец неизвестного растения. Друг был капитаном, и привёз свой подарок откуда-то из дальних стран. Он уверял, что цветение этого растения является фантастическим по красоте зрелищем.
Кустик был посажен. За ним заботливо ухаживали, но рос он очень медленно и цвести не собирался. А через семь лет родители Рольфа Вундерстайна трагически погибли, и сам он надолго был разлучён с родными местами.
Когда же граф достиг совершеннолетия и вступил в права наследства, он снова приехал в замок.
Среди прочего, Микельсы, которые все эти годы старались по мере своих сил сохранить то, что возможно, показали юному графу сильно разросшийся куст и сказали, что каждый год он радует своим цветением, но все попытки размножить растение успехом не увенчались. Отпрысков он не давал, черенки и отводки не укоренялись, семян куст не завязывал. Возможно, ему не хватало для размножения какого-то важного условия. На следующий год граф Вундерстайн любовался незабываемой картиной цветения «капитанского куста». Сначала на голых ветках появлялись маленькие, не больше булавочной головки, сизовато-коричневые почки, они росли, наливались, и через две недели вдруг лопались и из них на волю вырывались розовые махровые лепестки, такие большие, что было совершенно непонятно, как они помещались в маленьких почках. В центре каждого цветка виднелся султан золотистых тычинок. Дугообразные ветки куста казались фонтаном розовой пены, мерцающей золотыми искрами.
Великолепную картину дополнял слабый, но очень приятный аромат.
Три дня можно было любоваться этой картиной, потом лепестки опадали на землю, образуя розовый ковёр, а ветки покрывались зелёными листочками. Около куста Микельсы поставили две скамейки, чтобы можно было неспешно любоваться цветением куста. Поль сравнивал это с обычаем японцев любоваться цветущей сакурой.
