– Хочешь, я с тобой пойду? Посмотрим, что там с твоими подопечными? Ведь только им по зубам подобные загадки.
– Не надо! Я сама! Не беспокойся за меня! Почему они не возвращаются, Володя? Ты же знаешь, сколько лет я занималась Коль и Альфредом! И потом я их просто люблю, я волнуюсь за них!
– Знаю, знаю, родная! Хочешь, я подключу к поискам моих коллег из города?
– И как они будут искать? – сказала я. – Мои коники – не безродные собачки, которые бегают по улицам!
– Как? Ты не надела на них датчики? – удивился Володя.
– Конечно, нет! Я верю им! И потом, они вполне разумны, чтобы принять решение и оценить обстановку. Иди-иди! У тебя своих дел полно, – я развернула мужа спиной и подтолкнула вперед.
Сделав по инерции три шага, Володя остановился, но не оглянулся. Я не знаю, каким образом он чувствовал, что я смотрю вслед, но он никогда не ошибался. Он мог уйти или вернуться – смотря по тому, как он оценивал степень своей необходимости, но он всегда знал, нужен ли мне.
Сейчас он колебался, пытаясь понять, мешает мне или помогает. Я резко повернулась и пошла назад. И очень скоро услышала за своей спиной его бесшумные шаги. Так ходят тигры – сильные, уверенные в своем праве на добычу, звери. Я еще шла несколько шагов молча, а потом рассмеялась и развернулась.
– Ну, что, полосатик, будешь скрываться или как?
– Или как! – ответил он, и мы, не сговариваясь, побрели к главному бассейну.
Между тем, остальные ученые разбрелись по лабораториям. Во-первых, на биологическом полигоне «Северный» привыкли к сенсационным событиям, а во-вторых, проявление эмоциональности негласным этикетом приравнивалось к слабости.
Володя взял меня за руку, легонько касаясь ладони и щекоча ее пальцами, а потом засунул мою руку себе в карман.
Что такое центральный бассейн? Внешне он похож на культовое сооружение XIX века: декоративные водоросли, мох, замшелые камни, маленькие водопадики, устроенные тут и там. Научный народ и название дал легкомысленное – «Купальня». На самом деле бассейн, точнее, его подводная часть, была главным звеном в сложной системе водостоков нашего учреждения.
Володя присел на край водоема, вглядываясь в пустую прохладную глубину.
– Никого! – сказал он, наклоняясь к воде и брызгая себе на лицо холодные капли.
И тут же из середины бассейна к Володе потянулась громадная кувшинка, медленно раскрывая и закрывая гигантские желтые лепестки, словно готовясь к нападению. Из-за чрезмерной любвеобильности кувшинку Викторию в институте прозвали батарейкой – она стремится навстречу всякому живому существу, которое оказывается неподалеку. Виктория питается той энергией, которую ей удается стащить у любого живого организма. При первом знакомстве кувшинка производит устрашающее впечатление: ее громадная желтая пасть поворачивается вслед тебе, словно ты завтрак или обед, при этом толстые лепестки, вернее, лопасти, вызывают отнюдь не самые платонические мысли. На самом же деле нет растения, а, может, существа более безобидного, чем эта кувшинка, она настолько беззащитна, что может погибнуть от одиночества.
– Какой поразительный результат мутаций, – грустно сказала я, наблюдая, как кувшинка раскрывает свои листья в безмолвной мольбе о помощи.
В ответ на мои слова Виктория яростно пожелтела и сделала рывок в сторону моего мужа, как будто пытаясь вырвать себя с корнем – крепче цепей ее держал собственный толстый ствол, иначе она задушила бы нас в своих объятьях.
