– Не смотрите им в глаза! Не поворачивайтесь к ним спиной! Это пресноводные русалки! – надрывно закричала Наяда.
Водяницы снова приблизились. Стали хорошо видны их мелкие темные зубы. Наяда опять отбросила незваных гостей. Шипя от злости, вспенивая воду, рыбоподобные женщины атаковали в третий раз. Но небо разверзлось, и на озеро пролился ослепительно-белый свет, накрывая черных русалок. Те истерически завизжали и разом скрылись под водой.
Дима услышал голос Наяды, звучащий прямо в голове:
– Пора! Глубоко вдыхайте и ныряйте!
Последний глубокий вдох – и ребята нырнули. Андрей поплыл первым за Наядиным хвостом, пускавшим мелкие турбулентные потоки. Вначале шло обычное погружение, как ныряние в речке, затем стало сильно давить на уши, значит, глубина четыре-пять метров. Вскоре боль стала нестерпимой – голову разносило, в глазах темнело. Дима захотел вернуться, но упорное, маниакальное желание жить заставляло, преодолевая боль, погружаться дальше. Ребята верили Наяде, и вера придавала им силы.
Вскоре боль утихла, появилось ощущение полета. Дима разомкнул веки. Мысль о речных русалках со звериными глазами и крючковатыми пальцами не покидала его. Но кругом сияла абсолютно прозрачная вода и никаких русалок. Солнечные лучи тончайшими нитями прорывали воду, освещая ярко и выпукло удивительное подводное царство. Густые заросли водорослей, как полипы, медленно покачивали тугими кудрявыми головками. Водоем гигантской воронкой неизменно уходил вглубь.
И конца этой бездне не было видно. Далеко впереди все так же маячил слабый космический свет. Водоросли колыхались, как живые. Одна кулачкообразная головка грациозно развернулась, раскрыв черную бесформенную пасть и попыталась по-собачьи схватить Диму за ногу, но не сумела дотянуться. Дима в испуге дернулся в сторону, но чуть не попал в другую пасть. Лихорадочно махая руками и ногами, выплыл на середину.
– Дима! Старайся не смотреть по сторонам! – послышался в голове спокойный голос Наяды. – Смотри лучше на меня!
Дима взглянул вперед сквозь толщу воды. Вдали, как огромное опахало, маячил гомоцеркальный русалочий хвост, а перед носом задорно болтались Андрюшины ноги. Дима стал смотреть только на хвост и старался плыть на расстоянии видимости от него.
По мере погружения становилось темнее. Кислородное голодание начало сказываться. Движения замедлились. Руки и ноги сделались ватными. Хвост начал быстро удаляться. Темный подводный мир потускнел. Томин стал терять сознание.
Чья-то маленькая, но сильная рука схватила его ладонь и уверенно потащила за собой. Кисть оказалась на редкость нежной, мягкой и удивительно теплой, несмотря на прохладу глубоководья. В неясном сознании Димы появилось улыбающееся лицо Наяды. Подводный путешественник почувствовал приятное тепло в своей руке. Затем согрелось все тело. Сознание вернулось. Мир стал принимать реальные очертания. Легкие хоть и не работали, но он ощутил прилив сил и смог сознательно помогать Наяде увлекать себя в нескончаемую глубину этого удивительного подводного мира.
Диме не хотелось открывать глаза, с закрытыми было легче плыть. Сквозь смеженные веки еле заметно проникал тусклый свет, неизменно льющийся впереди, оповещая, что погружаться еще долго. Маленькая рука упорно вела по подводному тоннелю.
«Интересно, что с Андрюшей? – беспокоился Дима и предположил: – Скорее всего, Наяда держит его второй рукой».
