Нелли отогнала непрошеные мысли и проследила за временем: без пятнадцати шесть. Ничего не случится, если Нелли уйдет сегодня чуточку раньше. С Ликерией она договорилась, напарница выдержит с четверть часа без нее.
Нелли собралась, попрощалась с Дмитрием – вежливость превыше гордости, – и вышла на улицу.
Придя в свою новую, скромную квартиру, а в реальности – в крошечную комнатушку, которую снимала последнюю неделю, она переоделась в старые джинсы, сменила футболку на облезлую кофту, и поверх приобретенного в комиссионке добра надела куртку цвета «мокрый асфальт» – теперь она выглядела не лучше попрошайки. Соответствующий образ для соответствующего места. Если уж отправляться в местный притон, то не плохо бы вписаться в тамошний антураж. В то же время сборище непризнанных маргиналов – не фонд взаимопомощи, а значит, обезопасить себя не помешает. Поэтому положив в карман перочинный ножик, с которым не расставалась четвертый месяц кряду, Нелли выбежала на темнеющую улицу. Задерживаться никак не стоило, бродить в темноте да по таким владениям…. Но и заявляться туда днем не имело смысла. Все плохие парни, словно тараканы, вылезали только по ночам.
В девятнадцать ноль пять она была на месте: стояла на улице Двойной перекресток перед клубом под названием «Пепел». Да, звучало не обнадеживающе, но именно здесь ей следовало быть, поскольку центром притяжения всех нечистот по слухам являлся именно этот клуб.
Вероятно, поэтому пойманное такси до Мертвой зоны вести отказалось: дальше Пограничной они ездят – на это сослался таксист, стоило назвать ему вычитанный адрес. Пограничная, стоило понимать, это пограничная улица между Мертвой и…немертвой зонами. Надо же, как все просто.
В общем, дальше пришлось идти пешком.
Местные пейзажи, наблюдаемые Нелли на долгом подходе к выискиваемому клубу, оставляли двоякое впечатление. Неразличимые друг от друга здания, обветшалые, лишенные жизни, удручали и вызывали отторжение, но в то же время, как ни странно, пробуждали непонятный интерес: в них проглядывалась своя красота – страшная, грубая, старческая, но в том и заключалась их уникальность – в не всеми понятом и замеченном очаровании.
Правда, очарование замечала недолго. Ей постоянно слышались звуки, какой-то скрежет, шуршание, шепот, поэтому Нелли непрерывно оглядывалась: в немногих окнах горел слабый свет – единственный признак жизни, но на улицах – пустота, ни единого человека, даже собаки бездомной. Может, показываться на глаза здесь не принято? Боятся нападения и потери имущества? Какое-никакое наверняка имелось…
Нелли старалась себя не накручивать: «Не думать. Не думать о плохом…». А потому сосредоточилась на строении клуба: ветхое двухэтажное здание, грязного песочного цвета. Еще бы храбрости набраться, чтоб войти туда… Разводы, осыпающаяся штукатурка, немытые стекла за раскрытыми ставнями… Может, не поздно еще уйти?
Взгляд остановился на стальных дверях, которые так же оптимизма не внушали. Словно тюрьма какая-то. Почему железо?
Тем временем, проверяя наличие денег, Нелли поводила правой ступней: лучшего места, чем ботинок, для сохранности придумать не смогла.
Чтобы достать необходимые наличные, ей пришлось заложить единственную ценность, которая у нее еще сохранилась: кольцо с изумрудом покойной матери. Нелли до последнего откладывала момент, когда пришлось бы расстаться с украшением, уповала на удачу, рассчитывала на лучшее, но откладывать и дальше возможности не было. Деньги нужны были сейчас, а получаемых еженедельных выплат никак не хватило бы на оплату столь непростой и грязной работы. Но Нелли верила, что все обойдется: она накопит необходимую сумму и сумеет выкупить мамино кольцо. Она определенно это сделает. Для нее кольцо – не просто драгоценность. Для нее оно – реликвия, для нее оно – память, которую необходимо было сохранить.
