Какое страшное, пугающее слово. И какой слепой нужно было быть, чтобы ничего не замечать! Чтобы принять предложенную, навязанную мне жизнь и раствориться в ней полностью!
- Почему раньше не сказал? - спросила сдавленно. - Зачем продолжал со мной жить… зачем я…
Слова застряли в горле, но я упрямо вытолкнула их наружу:
- Зачем я тратила на тебя свою жизнь?
Резкий, оглушительный звук заставил меня вздрогнуть - это Слава гневно шарахнул кулаком по тумбочке.
- Затем, что у нас семья!
Я ощутила, как что-то защекотало мне горло. Нет, на сей раз - не слезы. Смех - разъедающий, издевательский хохот, который вырвался наружу, а я и не пыталась его сдержать.
- Семья? - переспросила хрипло, каркающе. - Та самая, от которой ты бегал к своей любовнице? Как давно, кстати? Месяцы? Или…
- Несколько лет, - глухо признался он.
Я покачнулась, словно мне одним махом подрезали ноги. Несколько лет… Несколько чертовых лет лжи, обмана, предательства. Несколько лет, которые могла потратить на себя саму.
- Значит… все, - выдохнула сквозь зубы. - Конец…
Что-то скрипнуло позади меня: муж поднялся с постели, подошел ко мне со спины. Такое привычное ощущение, будто он заслоняет, защищает меня собой ото всего мира… Оно казалось мне таким необходимым все эти годы. Теперь же… в его фигуре, нависающей надо мной, впервые почудилось что-то угрожающее, чужеродное…
- Какой еще конец? - резко, грубо поинтересовался он.
- Развод… - только и сумела вытолкнуть из себя единственное слово.
Сильные, мощные руки развернули меня так, что я оказалась с ним лицом к лицу. Он смотрел на меня напряженно, вглядывался в мои черты, словно пытался понять, серьезно ли я это говорю. И, осознав, что это не шутки и не игра, свистящим и резким, как удар кнута, тоном, отрезал:
- Развода не будет.
- Что, прости?
Он говорил это так уверенно, совершенно не оставляя сомнений - он снова решил за нас двоих, как тогда, много лет назад. Он решил - а что думаю я, его абсолютно не волновало.
Не говоря уже о моих чувствах.
- Никакого развода, - жестко повторил он. - Если бы я этого хотел - ушел бы уже давно.
- А чего хочу я - тебя не волнует?! - выкрикнула ему в лицо, более не сдерживаясь. Да и не в состоянии была этого сделать: меня трясло от его самоуверенности, его наплевательства, его уверенности в том, что я все приму, как есть.
И от обиды. Разрывающей на части обиды за то, что потратила жизнь на того, кто в ответ мне дал только боль…
- А что тебя не устраивает? - пожал он плечами. - У тебя все есть…
- Все есть?!
С губ сорвался смех, но по лицу неконтролируемо потекли слезы. Я с остервенением дернула на себе свитер - все еще выглядевший свежим благодаря бережному обращению, но который носила уже не один сезон.
- Посмотри, в чем я хожу! Посмотри, как ты относишься ко мне!
Хотелось выплюнуть ему в лицо еще кучу обвинений, всего того, что терпела, но слова захлебнулись в рыдании. Только руки все так же, припадочно, дергали старый свитер, пока не послышался жалобный треск - одежда поползла по шву…
- Ты все равно никуда не выходишь, - все тем же ровным тоном возразил он. - К тому же, деньги я тебе даю исправно - могла бы купить, что тебе нужно! Не мне же за тебя по магазинам ходить!
Эти обвинения, которые он так нагло в меня кидал, буквально парализовывали. Он дает мне деньги! С этим не поспоришь. Вот только двум растущим дочкам требовалось все больше и все чаще, и зачастую я предпочитала что-то купить для них, желая обеспечить самым лучшим, жертвуя при этом собственными потребностями…
