– И это все, что ты знаешь о Федеральной резервной системе?
– Я думаю, большинство наших граждан и этого не знают. Да и зачем им?
– Им, может, и незачем, а тебе необходимо.
Почему необходимо, Гарвуд уточнять не стал. Сейчас Старику лучше не перечить.
– А там, где ты учился, экономику проходили?
– Я изучал политологию и военную историю.
– А Джона Адамса читать давали?
– Конечно, – ответил Гарвуд. – Все, что касается Войны за независимость, мы проходили подробно. И читали всех отцов-основателей.
– Хорошо. – Старик удовлетворенно кивнул. – Тогда скажи, что Джон Адамс в беседе с Томасом Джефферсоном назвал самым большим невежеством граждан Америки?
– Самым большим невежеством граждан Америки? – переспросил Гарвуд, задумавшись. – Если учитывать тему нашего разговора, я думаю, это как-то связано с банковской системой.
– Тут ты попал в точку. Так оно и есть. Адамс считал серьезным недостатком невежество граждан Америки во всем, что касается денежного обращения и кредитов.
– Надо же, впервые об этом слышу. А это имеет какое-то отношение к тому, что мы встретились поблизости от здания Федерального резерва?
– Ты за время командировки читал газеты? – спросил Старик.
– Понимаете, там, где я был, газетные киоски встречаются очень редко.
Старик смягчился:
– Извини. Мне следовало вначале похвалить тебя за выполненную работу.
– Не стоит, сэр.
– Как это не стоит? Операция была очень сложная, и ты провел ее замечательно. Освободил не только танкер, но и капитана, перебил с командой кучу сомалийцев.
– Это были не просто сомалийцы, сэр. Это были пираты. Злобные и кровожадные.
– Все это понятно. – Старик кивнул. – Но возникла проблема. Какие-то французские правозащитники пронюхали об этом и пытаются раздуть международный скандал. Мол, одно дело – освободить захваченный пиратами корабль, и совсем другое – вторгнуться на сомалийскую территорию.
– Но у нас не было выбора. Они убили штурмана, думаю, и с капитаном поступили бы так же.
– Конечно, конечно. Но владельцы танкера заволновались, опасаются неприятностей. Сказали, что заплатят, только когда утихнет шум. Вот такое скотство.
Теперь Гарвуд понял, почему Старик в таком настроении.
– Не знаю, что и сказать.
– Не говори ничего.
– Но выходит, что в этом виноват я.
Старик вскинул руку:
– Я дал на это добро, мне и расхлебывать. А ты тут ни при чем. Давай лучше сосредоточимся на предстоящей работе.
Гарвуд кивнул:
– Вы спросили, читал ли я газеты. Наверное, что-то случилось?
Старик протянул ему «Уолл-стрит джорнал», раскрытой на какой-то статье.
– Прочти, если хочешь, но я тебе скажу в двух словах. Неделю назад от инфаркта скончался председатель Федерального резерва.
Гарвуд посмотрел на фотографию в газете. Он видел этого человека несколько раз по телевизору.
– Соболезную его семье.
– Я тоже, но встретились мы с тобой по другому поводу. Дело в том, что председателя Федерального резерва назначает президент. Выбирает из своего специального секретного списка кандидатов. Конечно, назначенца должен одобрить Совет управляющих, но последнее слово за президентом. – Старик посмотрел на Гарвуда: – Так вот, слушай. Вчера вечером все входящие в этот список исчезли.
– Как исчезли? Похищены?
Карлтон кивнул:
– Видимо, да. Впрочем, один уже объявился. Вернее, одна, некая Клэр Маркорт. Ее обнаружили сегодня утром. Мертвой.
– Где обнаружили?
Старик остановился у бокового входа в здание Федерального резерва:
