Приятель Красавчика принялся его нахваливать, уверяя, что лишь прежние грузинские князья умели так красиво встретить гостя и отдохнуть вместе с ним.
Видимо, в какой-то момент темпераментный южанин перегнул палку, ибо Лёня скромно потупил взор и стал уверять командира, что сам он – ни-ни, ибо в основном лечится здесь. А потому честно старается строго соблюдать санаторный режим. А данное торжество бесстыдной плоти, мол, устроено исключительно ради приехавшего издалека «генацвали» и его автомобильной радости.
Впрочем, приступ стыдливой скромности продолжался недолго. Вскоре самоирония взяла верх. Красавчик хитро прищурился на командира и, как полагается после парной и пива, когда особенно тянет на философствование, поведал притчу про монаха-отшельника:
– Двадцать лет удалившийся от мира ради духовного просветления юноша, а затем молодой мужчина строго соблюдал данный Богу обет не грешить – не пить вина, не есть мяса, не сквернословить и не притрагиваться к женщинам, как к «сосудам сатанинского порока». И никак дьяволу, на какие бы ухищрения он ни шёл, не удавалось сбить этого человека с его праведного пути. И вот однажды Сатана принял облик престарелого отца монаха, с которым тот не виделся много лет. «Выпей со мной хотя бы глоток вина, сынок, по обычаю нашего рода, – попросил на прощание лжеотец, – ведь уже не свидимся более с тобой». Не смог суровый затворник отказать родному человеку в его последней просьбе. За первым глотком последовал второй и третий. А там в дело пошёл прихваченный «родителем» второй кувшин хмельного напитка… В этот же день пьяный монах убил и съел чужого барана, грязно обругал по дороге встречных путников и изнасиловал оставленную без присмотра деревенскую козу… Так выпьем же, други мои, за то, чтобы не впадать в крайности, всего позволяя себе вовремя и в меру! – провозгласил тост одессит.
Почувствовав, что представился подходящий момент, Борис перешёл к делу, за которым сюда явился (в этот момент осушивший свой «кубок» кавказец удалился в соседнюю комнату). А для начала вежливо поинтересовался:
– Как у тебя сейчас с финансами?
– Ношу новый костюм со старыми дырками, – загадочно прожевал в ответ барон теневого рынка без отрыва от куриной ножки.
– Понятно. Тогда я лучше в другом месте поищу то, что мне надо.
На это Лёня артистично ответил фразой из анекдота:
– «Да ты с ума сошёл – деньги из семьи каким-то дешёвым сукам носить!» – сказала мама целке-сыну, раздеваясь. – В чём в чём, а по части образной доходчивости ничто не могло сравниться с неподражаемым одесским юмором. – Когда у нас, в Одессе, спрашивают: «Скажите, у вас нет рыбы?», мы обично вежливо отвечаем: «У нас нет мяса, а рибы нет чуть дальше, в магазине Живая риба». Вам, конечно, нужны доллары, мсье Нефёдов? Я вас понял. Но сейчас их нет у меня, но для вас нарисуем.
Борис удивленно уставился в грустные тёмные глаза напротив, не понимая, каким образом Лёне стало известно о том, о чём он пока только размышлял, но ещё ни разу не произносил вслух. Лёня лишь усмехнулся и ещё раз веско пообещал:
– Для вас, командир, я расшибусь в лепёшку, но достану что угодно, хоть саму Татьяну Шмыгу уломаю чё-нибудь исполнить из популярной оперетки у вас на дне рождения. Любая сумма – без проблем и без всякой расписки. – Красавчик горделиво выставил из-под стола искалеченную немецким осколком ступню, на которой не хватало трёх пальцев. – Даже если бы буржуйская закваска и взяла в моей душе временно верх, стоит мне взглянуть вот на эту фронтовую «расписочку», и сразу всё по полочкам разложится. Когда дело касается друзей или долга чести, Лёня расстёгивается
