– Ну вот мистики и красивые погоны собрались бы вместе и копали бы дальше без нас.
– Значит, они не настолько умные, раз без вас не могут.
Малинин повернулся к Береговому, оглядел его и проговорил:
– Может, в кафе-мороженое заедем?
– Зачем? – слегка опешил Юра.
– Ну, мне розеточку мороженки купишь и дальше будешь петь сладкоголосьем, как для барышни.
– Егор Николаевич, ну чё вы начинаете? Как будто я вот пришёл, все двери ногами обстучал, мол, дайте мне с Малининым на Крайнем Севере поработать, а то мне прям заняться нечем, – психанул Береговой. – Ко мне пришла, Елена-прекрасная и поставила перед фактом.
– Так-то лучше, – улыбнулся Малинин и обернулся на поток холодного воздуха, потянувшийся сзади от открытой двери.
– Сидел я себе в Карельске, катался на кражи всякие и бытовые телесные повреждения, – причитал, трясясь от холода, Мамыкин, – нет, мне нужно было за чем-то вляпаться и попасть в этот… – он раздражённо обвёл руками пространство. – Да сделайте вы печку посильнее, иначе я сдохну от холода, так и не приступив к работе.
– Ну, поехали за Медикаментом, он хоть не такой ворчливый, – сказал Малинин и ответил на телефонный звонок. – Да узнал я вас, Антон Павлович. Да, я на место еду, Белов до меня дозвонился.
Софья, еле дождавшись до конца процедуры, подхватила свою сумку и пошла быстрым шагом по пустым коридорам вечеряющей больницы, кивая изредка встречающемуся медицинскому персоналу. Глянув в окно на стремительно летящий на крыльях ветра снег, она покривилась и подумала, что после придётся год отогреваться где-нибудь на солнце, так как ледяной воздух был настоящим ядом, полностью пропитывающим её изнутри. Соня шла и думала о всяких глупостях, чтобы не начать тонуть в собственных страхах, о которых она боялась признаться даже себе. Её пугали странные видения, преследующие её последние два года, она даже сходила на МРТ, чтобы убедиться, что в мозг не забралась опухоль, но всё было нормально, а врач-психиатр, к которому она записалась на консультацию, всего лишь сказал, что нужно больше отдыхать. И Соня осталась совершенно одна со своими страхами и неизвестностью, ставшей постоянным спутником. Она даже Малинину не хотела ничего рассказывать, потому что последние дни выдались счастливыми и если бы она только заикнулась о том, что с ней происходит, то беспокойство Егора точно сломало бы недолгую идиллию.
– Хотя сложно назвать идиллией, когда вокруг одни трупы, – пробормотала Софья и остановилась перед дверью в коридор, ведущий в морг. – Ну, что ж, – подбодрила она себя, внутренне отвратительно труся перед этим подземным переходом, – по улице идти ещё хуже.
Страхи оказались напрасными, так как сразу за дверью тёрла пол уборщица, чуть поодаль бегал с тетрадкой в руках санитар, сверяющий инвентаризационные номера на составленных в одном углу стульях, и Софья довольно безболезненно проскочила неприятное место.
– Здравствуйте, – Соня толкнула дверь в кабинет Надежды и остановилась на пороге. – А Денис здесь?
– Привет, красивая, – простуженным басом отозвалась судмедэксперт. – Колдует там над жертвой вашей. Ты лучше не ходи, там прям брр, – буднично сказала Надежда. – Чаю налить? А нет, слышу, там твой нарисовался. – улыбнулась она. – Орёт на полкоридора.
– Здрасьте, – Малинин ввалился в кабинет и, посмотрев на Софью, проговорил: – Сейчас за тобой Антон Павлович заедет, там нужно в гостинице помочь с осмотром, а мы за Медикаментом.
