Мы двигались уже больше недели, и если до Йезда еще можно было повстречать что-то радующее глаз, то дальше начался настоящий ад. На восемь дней пути – всего два приличных караван-сарая – Рафсанджан и Махан… Но вот уже и мрачный Бам. Он мне не понравился с первого взгляда. Здесь все казалось противным.
Мой любимый Тегеран, где ты сейчас? Новая резиденция Шахиншаха с ее широкими улицами, вдоль которых ровным строем стояли красивые и высокие кипарисы – символы свободы и гордости… Там уже в конце апреля можно попробовать ранний тут и вишню. А мой родной квартал Дербент[21], полный красавиц, курящих ананасовый или яблочный кальян в закрытых домах удовольствий! Где все это сейчас? Я уж не говорю про мой удобный дом, любимую наложницу и преданного пса по кличке Алабай, которого я держал вдали от любопытных глаз.
Я едва подавил крик отчаяния при виде мрачных окрестностей Бама, где мне предстояло провести немало времени. Пыль, бедность. Из деревьев – лишь финиковые пальмы. Прохожие одеты не просто жалко, а прямо убого. Так убого, что на них больно смотреть. Грязные дети прыгают в пыли, резвятся в грязных лужах, словно воробьи.
Среди бедных лачуг будто бегемоты, засевшие в луже, выделялось несколько красивых двух- и трехэтажных домов. Они немного порадовали мой взгляд, напомнив Тегеран. В одном из таких домов и жил хаким, или управитель, города Бама. Довольно странным показалось что он не вышел встретить меня прямо к воротам города, проявив явное неуважение. Я проехал узкими улицами в сторону базара, повстречав по пути мастерские, цеха, торговые лавки, склады и чайханы. Лишь увидев своими глазами как обстоят дела, можно понять, насколько безнадежна эта дыра и обстановка, с которой мне придется иметь дело.
Заглянув в небольшую закусочную, я спросил, не найдется ли чего поесть. Одному Аллаху известно, что это было за угощение – кусок мяса красноватого цвета и черная-черная лепешка. Я уже вовсю жалел о том что покинул родной город. На секунду промелькнула мысль – что если вся эта затея с миссией в Баме ничто иное, как западня, а то и ссылка? Может, великий визирь таким способом решил избавиться от меня? Это старый трюк – поставить перед верным слугой невыполнимую задачу, а потом свалить на него все неудачи и провалы. Я был так зол и обеспокоен, что даже не прикоснулся к еде – тем более что и выглядела она не особенно аппетитно.
Выйдя из чайханы, я подошел к коню, чтобы отвязать его. Тут ко мне подбежал мальчик в странном головном уборе, на котором висел колокольчик. Он произнес с угодливой улыбкой:
– Мой хозяин просит подождать его, сардар.
– А кто твой хозяин? – поинтересовался я.
– Не могу сказать, просто подожди его.
Я сдержанно улыбнулся мальчишке в ответ, обратив внимание на его необычный взгляд – слишком дерзкий и глубокий для мелкого слуги. На душе скребли кошки. В голове вертелись мысли, я изо всех сил пытался воскресить в памяти все детали прибытия в город – кого и где видел, с кем говорил, кого встретил по дороге на базар… Почему меня никто не встретил? Что это за мальчик? Где могла быть ловушка? Голова работала все быстрее, а рука крепко сжимала клинок под плащом.
Но вот в конце улицы показался всадник, толстый мужчина лет пятидесяти, богато, даже пышно одетый. Рядом с его конем бежали двое слуг. Подъехав, он тяжело спешился и так горячо меня приветствовал, что я устыдился своих подозрений. Агаи Ваис, так он представился, сразу пригласил меня к себе в дом. Это был тот самый дом что я приметил, один из немногих приличных в городе, где ко всему прочему еще имелся и маленький бассейн.
