Как же не хочется сниматься с уже насиженного места и отправляться в неизвестность!
Но…
Все лучше, чем потерять дочь!
Значит, бланк на увольнение. Хотя нет. С чего бы это?
Я ведь официально не устроена! Испытательный срок еще ничего не значит!
Пожимаю плечами. Никакого бланка мне не нужно.
Просто разворачиваюсь и иду к двери.
Только теперь замечаю, что из кабинета уже все разошлись.
Остались я, Рогожин и его неизменная идеальная помощница.
Интересно? Она его везде сопровождает вот так, не отрываясь?
Судя по тому, как уверенно держится эта Виктория, то да. Везде. И в вопросах отдыха тоже. Особенно в вопросах расслабления!
И почему меня будто царапают ногтями прямо в сердце, когда я это понимаю? Ведь знала же, что женат. Что спит с женой в одной постели. Почти смирилась…
– Стоять!
Вдруг резко ударяет в спину ледяной приказ Рогожина, как только я берусь за ручку двери.
Из разряда тех, что припечатывают к месту и требуют безоговорочного подчинения.
Так и замираю на месте.
Медленно разворачиваюсь, удивленно глядя на Рогожина.
– Да. Это я вам. Ольга Николаевна.
Серебряные глаза в дополнение к голосу припечатывают меня к месту.
– Вика. Принеси мне кофе.
Командует, так и не отводя от меня своих невозможно вспыхнувших глаз.
Идеальная помощница чуть кривит губы, но все же молча подчиняется.
Мы остаемся в кабинете вдвоем… Сцепившись взглядами, как две перекрещенных шпаги!
Медленно разворачиваюсь к Рогожину.
Заставляю себя наконец оторвать взгляд от пола и смело посмотреть ему прямо в глаза.
И он. Так же медленно. Тягуче. Проводит взглядом по мне с ног до головы. Начиная с носков туфель, красноречиво останавливаясь на груди. Задерживается на шее, где яростно бьется венка и.. Вдруг вспыхивает, обжигая взглядом мои глаза.
Слышу, как Рогожин шумно сглатывает, останавливаясь на яремной ямке.
Сжимает кулак так, что ручка выпадает из его пальцев. Кадык дергается.
Как будто… Вспомнил?
Вспомнил, как любил ласкать мою шею? Прикусывать ее губами, шепча мне столько сумасшедших страстных и нежных слов… Говоря, что я для него единственная… На всю жизнь…. Единственная навсегда!
Резко дергаю головой, решительно отметая неуместные и никому уже не нужные воспоминания. Беру себя в руки.
Напоминаю сама себе, что Фил меня даже не узнал при встрече!
И о том, что у него много единственных. Одна из них вот прямо сейчас за стенкой орудует с кофемашиной. А вторая… Вторая где-то ждет его дома… Возможно, даже с оравой малышей!
– Слушаю вас, Филипп Станиславович.
Приподнимаю бровь вверх. Как-то само получается. Видно, неосознанно начала копировать этот жест у Марточки.
– Куда же вы, Ольга Николаевна?
Рогожин просто издевается. Растягивает мое имя. Как будто смакует!
Делает шаг вперед. Еще один. Еще.
Пока не оказывается от меня так близко, что у меня ноздри трепещут от запаха его парфюма!
Он забивается прямо в легкие. Врезается в кожу, пропитывая меня насквозь!
Ну вот неужели Рогожин за столько лет не мог сменить аромат?
А мне отступать некуда. За мной дверь.
Да и не хочу! Пусть видит, что я совсем не боюсь его!
– Как куда? На выход. Вы же сами сказали. У вас нет времени. А у меня нет причин задерживаться в вашем кабинете.
Да что ж такое?
Он снова сжимает кулак.
Даже слегка запрокидывает голову, с шумом вдыхая воздух!
Я вас раздражаю, новый большой босс? Поверьте. Это взаимно!
– Вы забыли взять бланк, – вкрадчиво растягивает Рогожин.
