Тайное вплетение - страница 2

Провожая в Германию, мать просила остепениться, приезжать с невестой, мечтала о внуках. Олег матушку боготворил. Она и сестра воплощали в себе самое дорогое в жизни молодого мужчины.

Попав в эту часть, вдруг ощутил – время остановилось. Дни тянулись, а годы летели. После смены заняться нечем, семейные заботились друг о друге, холостякам же спешить некуда. Зачитанное старьё из библиотеки, редкие дискотеки, демонстрация устаревших кинофильмов в клубе – весь непритязательный набор для культурного досуга. Иногда летом, сговорившись с ребятами, выезжали на рыбалку или на шашлыки, приправляли горячительным. В общаге сбивались в группы, запивая скуку ликёрчиком или пивком, перекидывались в карты. Свободные мужики по женским номерам ходили, интрижки затевали, кто кого переманит, скольких уломает, уговорит. С бабёнкой под боком жилось веселее, некая осмысленность появлялась.

По приезде с непривычки чурался этого, но одна шустроглазая, из дальнего номера, стала откровенно новенького обхаживать. Он поддался на провокацию, веселье понеслось. Женщина оказалась падка на приключения, принялась подбивать клинья к другому. Глупо неволить пустышку – разбежались. Другу любовница оказалась без надобности, любил жену, разбивать семью не планировал. Расстроенная дамочка кинулась обратно, да у него интерес сдулся, пригляделся к соседке бывшей пассии. Девочка прибыла из Горлова, от которого до родной Нежи рукой подать, – на том сошлись.

Вета сначала всего побаивалась, стеснялась. Она казалась созданием готического стиля: фигура, лицо, нос, волосы – всё выглядело удлинённым, устремлённым ввысь. Неприметная, закомплексованная, вызывающая сочувственную сопричастность, девушка смотрелась странноватой, потом привык к ней, проникся, находил даже привлекательной. Бывшая от ревности остервенела, накинулась на напарницу. Олегу пришлось стать на защиту. Вета плакала, он утешал, урезонивая соседку. В первое время разговаривали много, потом Веталина, с его молчаливого согласия, окружила заботой, стала подкармливать, обстирывать, чинить одежду, одалживала денег.

Девчонка быстро влились в его компанию. У бывшей пассии контракт закончился, она отбыла в Союз. Веталина, оставшись единственной хозяйкой в комнате, осмелела, взялась открыто проявлять к нему симпатию, что, безусловно, льстило. Очень нравилось ей выезжать с ним в город или на природу. Когда Олег начинал артачиться, мягко надавливала, убеждая сладеньким голосом в необходимости его присутствия. Чувствуя себя обязанным, со скрипом соглашался, к тому времени ему всё стало порядком надоедать.

В общаге подсмеивались над активными ухаживаниями Веты на фоне его апатичности, впоследствии их объединили в пару, хотя они тогда ещё даже не целовались. Всё произошло гораздо позже и стало нудной обязанностью. Что касается постели, Веталина возвела стену защиты, обещала ввериться ему только после замужества. Такая расстановка пугала: Вета неплохая компаньонка, однако жениться не рвался, это казалось скучным, чувств никаких не возникало, не хватало остроты ощущений. Он считал девчонку лишь другом. Их вялотекущие, длительные отношения приелись, но вреда от них не ощущалось, пользу же приносили. По умолчанию в общаге Веталину принимали за его девушку – парень отмахивался, хотя частенько думал о матери, которую такая хозяйственная невестка устроила бы. Готовила подруга классно, чистенькая, скромная, но останавливало полное отсутствие влечения к ней, такого счастья не хотелось. Влюблённость подопечной тяготила; спасаясь от надоевшей, парализующей опеки, затягивающей в трясину обыденности, парень чаще прикладывался к бутылке. Вета мягко журила, просила не пить, отхаживала от похмелья, прощала грубые выходки, тот же, протрезвев, сбегал к друзьям. Им требовался отдых, разрядка, в отпуск решили идти порознь, тогда-то наконец он обрёл лёгкость, ощутил дыхание свободы.