Тайное вплетение - страница 23

Нагло хмыкнув, Олег с размаху плюхнулся на стул, развязно приказал:

– Налей выпить да закуски! – обозначая, мол, здесь не впервые, гость не случайный, одновременно издеваясь над ней, над собой.

– Спиртного не держу. – Эльга потерянно взглянула на него, всё же выставила какой-то капустный салат. – На, закусывай! Извини, гостей не ждала. Больше предложить нечего. В следующий раз о визите предупреждай за сутки.

Сарказм зазвучал в голосе, возмущённо полыхнули зелёным пламенем глаза. Хозяйка, демонстративно развернувшись, ушла к себе за шкаф.

«Значит, не так безразличен, как хочет показать, раз психует», – с удовлетворением отметил Олег.

Долго парни не задержались, вывалились из комнаты вместе. Серёгин увлёк новенького искать что-нибудь согревающее. Позже Игорьку намекнули о неких тёрках между странной парочкой, которые на людях в упор не замечали друг друга. Вообще-то девчонка не скучала – если ревновать каждый раз, можно закончить психушкой. Эля с успехом справлялась с вспышкой гормонального бума у общежитских парней. К ней ходили, но победой никто не хвастал, это успокаивало. Подробности знать не хотелось, верить в плохое не мог, ему несносна была даже мысль, что он не один пил мёд её губ.

Вета вернулась из Союза, ходила за ним по пятам, делилась новостями. Олег изнывал, обижать не мог, терпел скуку, мечтал о другой. Добрые люди донесли подруге, что Кузнец клеился к новенькой, та надулась, но вскоре отошла, оставив затею такого воздействия на друга. Серёгина больше волновало, что Эльга осталась одна, её соседка укатила в отпуск. Девчонку тяготило одиночество; коротая время, та часами просиживала у приятельниц. Их отношения оставались равнодушно-пренебрежительными, но Олег знал, чувствовал, что не забыт окончательно.

Однажды духота выгнала на крыльцо ночью. Серёгин курил в одиночестве, думая о несправедливости жизни. Валька с Тайкой не знает, как расплеваться, пассия замучила разговорами о свадьбе. Он с Ветой мается, слишком скучна да приторна; если нужда заставит жениться на ней, от тоски на луну завоет, а женщина, к которой магнитом тянет, стала чужой. Всё так быстро промелькнуло, в одно мгновенье их свело, в следующее – развело, оставив щемящую боль, недоумение, обиду и всё ту же неубывающую тягу к Птахе, отчаяние от невозможности даже поговорить по-дружески. Вета стерегла, как сторожевой пёс, тоже ревнует, оказывается. Мысли бежали одна за другой в тишине летней ночи, нарушаемой лишь стрекотом цикад. Раздался лёгкий звук шагов, на крыльцо выпорхнула Эльга, словно притянутая силой мысли.

– Здравствуй. – Тихий грустный голос накрыл нежностью.

Олег не успел ответить, Эля скрылась в темноте.

«Куда она на ночь глядя? Неужели встречается с кем? Андрею удалось затянуть узелки?» – кольнула паническая мысль. Шаги раздались вновь. «Возвращается, к почтовому ящику бегала», – с облегчением отметил в голове.

Возликовал, забыв о бойкоте, радостно вякнул:

– Эль, за меня письмецо напишешь?

– Мне адресатов хватает, – неожиданно тепло улыбнулась девушка.

В чудных глазах заплясали искры, взметнулись русые прядки волос, дверь за ней закрылась. Обида враз испарилась.

«Не смей думать о нём! У него другая. Ты не сможешь быть подменой».

Эльга шла на работу, предчувствие зреющего возмущения привычно давило на плечи незримым грузом. Гордо подняв голову, прошествовала мимо уязвляющих взглядов парней. С той последней дискотеки Олега она предпочитала не замечать, скрывала обиду в себе. Проходя мимо него, холодно улыбалась, равнодушно здоровалась. Однако, таясь, всё же выискивала глазами в толпе ребят знакомую фигуру, безотчётно радуясь встречным взглядам, следила издалека за раскачивающейся походкой несостоявшегося любовника.