Тайны Калиджии - страница 18

***

Мы проснулись посреди ночи от лязга стали, криков и топота копыт. Побледневшее лицо Мары исказилось в первородном ужасе. Амазонка проворно подскочила к дверному проему и отодвинула указательным пальцем занавеску.

Я тут же оделся, натянул перевязи с кинжалами, ухватил двуручник и тяпнул несколько раз каравай, лежащий на столе. Силы пригодятся, негоже на пустой желудок воевать!

– Проклятье! Вик, железное братство! Почему они пришли сегодня, да еще и ночью? Шуму наводят. Давай сбежим прямо сейчас, пожалуйста? Может, успеем.

– Я перестану себя уважать, если скроюсь, поджав хвост. Да и в твоих глазах упаду. Приму бой и паду смертью отважных. Неважно, как сложатся обстоятельства, знай одно. Мара, я вернусь за тобой в Пескаревку, клянусь!

Мара впала в истерику. Тело ее дрожало в ознобе, глаза беспорядочно прыгали по всем направлениям.

– Спрячься где-нибудь!

– Нет уж! – Мара утерла слезы и схватилась за копье.

Выглянув наружу, я увидел несколько всадников и семерых спешенных бойцов. Все они крепкие малые, экипированы в стеганые куртки, а кто-то даже в кольчугу. Бандиты бесчинствовали в сотне метров от нашей лачуги, в центре деревни.

Украдкой мы прошмыгнули к дому скорняка и спрятались за обветшалым забором. Сквозь щель между досок я наблюдал происходящее. Пехотинец выволок за волосы Мулию из алхимической лаборатории, а потом швырнул на землю. Старушка сыпала проклятиями. Боец крепко приложил ее щитом в грудь. Отлетев на несколько метров, знахарка обмякла без сознания.

Мгновением позже в центр деревни привели Машука со скрученными руками.

– Где живет новорожденный, что королевскими калонами сыпет как песком? Отвечай, узкоглазый! – заголосил один из шайки, слегка проткнув пикой бедро Машука.

– Моя не понимать. Моя только готовить!

– Оставь его в покое. Разве не видишь, что у него с башкой проблемы? Тащи сюда остальных, – властно распорядился главарь. Седовласый матерый пес. Безоружен и самоуверен.

– Вик, среди них мой бывший. Дракошку мне в башку! Он один из них теперь!

– Мара, приготовься нападать. Твой тот, что держит в руках самострел, дальше как повезет. У тебя остались чувства к бывшему?

– Уже два месяца прошло. Что было, то угасло. Но тебя готова ждать всю жизнь! Клянусь.

Неведомая сила пробудилась во мне после услышанного. Выскочив за край забора, я зажал между пальцами сразу три бо-сюрикена и швырнул в бывшего. Ничего личного, парень, но Мара теперь моя.

Молниеносно развернувшись, бандит выставил двуручник так, что две иглы со звоном отскочили. Третья вошла в горло, да так, что перебила позвоночник и разорвала мышцы. Голова бывшего развернулась на 180 градусов, свисая на жалком ломте мяса. Кровь плескала как с пожарного гидранта. Спустя несколько мгновений жертва упала на колени, а затем завалилась на бок.

Боевая подруга точным броском в сердце ликвидировала самострельщика. Обращаю внимание, что тело бывшего, вспыхнув, исчезло, на земле осталась лежать только экипировка. Так вот, значит, как это происходит.

Мы вновь спрятались там же. Через щель в заборе вижу, как в нашу сторону летит огромный валун. Если бы я только знал, что врагу доступны такие возможности… Забор мгновенно разлетается в щепки, Мару отбрасывает как изломанную куклу, такое вряд ли можно пережить. Я падаю в палисадник и получаю контузию.

Едва понимаю, что происходит, в руке зажата метательная игла. Вижу приближающиеся фигуры. Тот пехотинец, что щитом ударил Мулию, смеялся, тыкая в меня пальцем. Ну и зря. Навскидку я швырнул иглу, ориентируясь больше на звук. Хохотун успел прикрыть корпус павезой, но сюрикен выбил щепки, проникая внутрь защиты.