Тайны Калиджии - страница 28

Да ему бы ужастики озвучивать! Гоцаны затряслись от страха. Я, признаться, и сам струхнул, но не подал виду.

– Бугай, как ты погиб?

– Под завалом в шахте. Балка дала трещину и обломилась.

– Совершенно случайно, поди? – Тарабас нежно посмотрел на плотоядное растение.

– Полагаю, нет.

– И кто же виновник? Уж не эта ли троица?

– Вы все правильно поняли, – сказал я, а на лице возник стыд. Никогда в жизни не стукачил, но умирать в пытках, выгораживая губителей, не хотелось.

– И чем же вы им так насолили?

– Ничем. Ранее дел с ними не имел.

Далее дознаватель обратился к Ванамонду Серому.

– И почто вы, господа, будущего собрата умертвили? По закону следует лишить вас пары древ. Но я сделаю поблажку, сократив наказание в целых два раза, если скажете всю правду.

Ванамонд побледнел. Глаза его беспорядочно бегали. Не выдержав, он упал в обморок.

– Считаю это досрочным провалом финального испытания. Радами-и-р, дорогой мой друг, зайдите, пожалуйста.

– Достопочтенный Тарабас? – Ратник оказался тут как тут.

– Казните дважды это убожество. Снимаю статус гоцана с припадочного. Уведомите остальных каторжан, пожалуйста!

– Будет сделано!

Боец схватил Ванамонда за ногу и поволок наружу.

Грозный криминалист выдержал паузу в несколько минут, сверля взглядом оставшихся гоцанов. Один из душегубов не выдержал и обделался, запачкав ковер. Тарабас брезгливо поморщился и вновь обратился ко мне:

– Бугай! Полагаю, беседа получится только с вами. За что вас умертвили?

– Не могу знать наверняка. Предполагаю, что мне мстят за убийство двух членов ратного братства во время моего пленения. – От стыда лицо мое раскраснелось как помидор.

– Вы будете не первым, кого сгноят в шах-х-хте за сопротивление при поимке. Возвращайтесь к работе. Если свернете куда по дорожке, то х-х-х… Понятно?

Я стремительно покинул кабинет и помчался к снабженцу за одеждой. В какое же дерьмо я вляпался! Если терять по две жизни в неделю, то не доживу до испытания… Надо срочно повышать ставки. Приложу все силы к поиску клада, иных вариантов не вижу. Ну Груббер! Погоди у меня. Если выживу, семь шкур с тебя сдеру!

Весь оставшийся вечер я провел по плану. Уже метра четыре суммарно разгреб. Звук ударов киркой о породу стал глуше, на днях прорвусь! Касим выдал мне первую порцию мацухи за успешную рабочую неделю. Небольшая колба с белесой жидкостью, похожая на молоко. Запросив бочку воды у Рахима, умываюсь и ложусь спать.

– Пс-с-с. Мистер здоровяк. Не желаете ли поделиться амброзией со скромным бродягой?

– А? Что? Гумбольд, это ты… Хватит меня будить, и так плохо сплю, боясь каждой тени в ночи. Вот, держи свою мацуху.

Наркоман дрожащими пальцами выхватил пузырек из моей руки, тут же откупорил и осушил до дна. Стремительная смена эмоций на лице Гумбольда крутилась словно колесо удачи, выдавая то джек-пот, то полный проигрыш. Спустя минуту он упал и уснул прямо рядом со мной. Не могу выносить запаха его фурункулов, потому отправляюсь искать другой шалаш.

Весь следующий день продолжаю расчищать проход. Пришлось немного расширить лаз, ведь в замкнутом пространстве орудовать киркой неудобно. Во избежание подозрений сдал две нормы. Обратил внимание, что наркоманы шепчутся за спиной. Готовят гадость, значит.

Проснувшись рано утром и съев сразу два рациона, я решительно направился в седьмой туннель. Как обычно, внутри никого. Спустя полтора часа я приблизился к цели. Кирпичная стена из неведомого крепкого материала преграждала путь. С каждым ударом откалывались лишь крохотные песчинки. Рабочая часть кирки затупилась.