Обычно спокойную и отстраненную, Зою сегодня раздражало буквально все. Постоянно приходили на ум слова Нины о каком-то потревоженном священном урочище, жертвоприношениях и предвестниках конца света. Неимоверная глупость. Никогда раньше не думала о такой ерунде, и вот тебе на. Сами по себе жертвоприношения и колдуны ее не пугали, больше огорчало, что кто-то верит в такое. И все же где-то на подкорке свербила мысль об опасности.
Может быть, во всем виноват черный шлак. Хрупкий и подвижный под ногами, он усиливал ощущение нестабильности, отсутствия твердой почвы под ногами.
К тому же Рэм выбрал подъем не по хребту, а по безветренной долине, где взбираться в теплой одежде было жарко. Да и виды, от которых захватывает дух и все внутри переворачивается, попадались редко. Она сама предпочитала подъем по хребту, где обдувает ветер, легче идти и на каждой остановке видна невероятная красота природы. В долине же маршрут пролегал либо по скользкому рыхлому снежнику, либо по неустойчивым осыпям. Зоя недоумевала: неужели нельзя было выбрать другой путь для восхождения?
Но ее раздражало не только это. Виктор постоянно норовил сойти с тропы. Он крутил головой, останавливался, из-под его ног осыпались камни. От парочки приличных валунов ей не удалось увернуться, и теперь большой палец на левой ноге горячо пульсировал.
И вот он опять остановился и громко продекламировал:
Ну вот исчезла дрожь в руках, Теперь наверх. Но вот сорвался в пропасть страх Навек, навек.
Для остановки нет причин, Иду, скользя. И в мире нет таких вершин, Что взять нельзя.
«Как это у него получается? Неуклюжий, вечно жалуется, попадает впросак. А как стихи читает или поет – так всегда героическое. Творческий человек, бард, ну что с него взять», – старалась она в духе Нины унять в себе поднимающееся раздражение.
– Привал на пятнадцать минут! Перекусите печеньем, и продолжим подъем, – прозвучал голос Рэма.
«Подняться бы до темноты таким темпом», – хмуро подумала Зоя. Она попросила у Рэма карту и уселась на плоский камень. Огляделась. Так и есть, они прошли всего треть пути, подниматься еще часов пять и четыре спускаться к лагерю. Не успеют до темноты. А в темноте…
Ее мысли прервал чуть тревожный голос Нины:
– Зоя, расскажи нам о вулкане как геолог!
Зоя пересела поближе к центру компании.
– Мы с вами почти подошли к границе нижнего яруса Большой Удины. Уклон этой части, посмотрите, до пятнадцати градусов. – Она показала на него рукой. – Думаю, в часе пути от нас начинается верхний ярус, с уклоном круче – до двадцати пяти градусов. Его конус расчленен многочисленными барранкосами, то есть оврагами, которые радиально расходятся от вершины.
– А какая у него высота? – заинтересовавшись, спросила Света.
– Без малого три тысячи метров.
– Значит, мы прошли лишь половину пути? – Света надула губы. Получилось кокетливо и капризно. Зое показалось, что это привычное выражение лица Светы и с его помощью девушка обычно добивается своего.
– Да больше, конечно, – резко бросил Рэм, но тут же смягчил: – Если в километрах считать. Но дальше будет сложнее.
И Света сразу присмирела. Взглянула на Рэма уже без кокетства, чуть сдвинув брови.
Было заметно, что Света с Рэмом в чем-то похожи. Одеждой или даже повадками. Она будто тянулась к нему, слушала, вставала рядом. Он чувствовал это и относился к девушке более внимательно, чем к остальным.
