Вилерие понравился ответ Армы и ее подход к такому важному делу, как выбор спутника жизни.
– Действительно всему свое время, – согласилась юная разведчица.
– И вообще время прекрасно! А уж время проведенное с любимым прекрасно вдвойне! – Иринея сделала смешное выражение лица и комнату огласил громкий девчачий хохот.
Старшая Кастоль знала о чем говорит. У всех Зархдаан был странный пунктик в личных отношениях. Если маг был способен сдержать зов крови волка-коршуна и до обряда в храме Единого не овладевал избранницей или не вступал в интимные отношения с избранником, то магия их рода создавала особо прочную связь с парой зверя. Фраза про умереть в один день как раз и отражала суть этой особенности магии Зархдаан. Избранные разделяли полностью чувство древнего луоку и уже не способны были изменять, полюбить кого-то другого или родить детей все пары. Рэйнольд рассказывал Иринее, что в противном случае Зархдаан вообще не имели никаких законных прав на супругу или супруга. Они могли делать что хотят, жить с кем захотят, рожать детей с кем захотят и не будут иметь за это осуждения, ведь мага считали слабее, чем инстинкты зверя крови. В случае, когда маг подавлял в себе зов волка, то во время обряда Единения на избранном и на самом представителе рода Зархдаан появлялись особые отметины-символы, которые свидетельствовали о внутренней силе мага и почти стопроцентно после свадьбы каждый из таких Зархдаан повышал магический резерв на пятьдесят, а порой даже и на сто магических единиц. Мать Рэйнольда отдалась избранному до обряда в храме и всю жизнь терпела его измены и вольное поведение, ведь отец главы ищеек был красавцем и до сих пор пользовался успехом у женщин и девушек.
Иринея прекрасно знала, к чему именно стремится Рэйнольд. После их совместного расследования глава СОМРиК был решительно настроен образовать с избранной высшую магическую связь. Он даже воображал, как будет целовать отметины магии на теле любимой и радоваться, что потом она уже не сможет от него никуда деться и будет любить только его. Рэйнольд наивно потирал руки в предвкушении того, как обретет некое подобие власти над избранной – вопрос контроля своей женщины стоял для него очень остро и болезненно. Иринея же потирала руки совершенно в обратном предвкушении того, как подольше не дать мужчине обрести над собой то, к чему этот самый мужчина так стремился.
Варх не зря так удивлялся при каждой их встрече – менталист открыл для себя все грани женского коварства, ведь Иринея намеренно изводила его лучшего друга при каждой встрече. Как Рэйнольд держался, менталист порой и сам не понимал. Главу СОМРиК безудержно тянуло к избранной, но каждая его с ней встреча заканчивалась полным изнеможением его зверя. Менталист и понятия не имел, как оказывается может скулить древний устрашающий врагов волк-коршун, уговаривая избранную поскорее выбрать дату свадьбы. Прапрабабка Варха очень сильно напоминала ему его прапрадеда в такие моменты, поэтому менталист радовался, что сия чаша миновала его мужскую гордость – праведный рода Сирин'Эр искренне сочувствовал лучшему другу. А лучший друг крутил в своей голове при каждой встрече с избранной одну лишь утешительную молитву – «Зато потом она уже никуда не денется от меня, осталось лишь чуть-чуть потерпеть». И Рэйнольд терпел.
Пока избранная Зархдаан веселилась в академии, куда попала исключительно сто двадцать пятой за заслуги перед верховным, о которых ему напомнил глава СОМРиК, сам лорд Зархдаан закрыл внезапно образовавшееся громкое дело.
