Я решительно потянула на себя верхний ящик и навстречу, бестолково трепеща крылышками, вылетела стайка моли, доедавшая, как оказалось, старый несвежий платок. Фу, гадость! Или это такая ловушка для моли? Второй ящик порадовал кипой бумаг, недоеденным бутербродом и мышиным гнездом. А бутерброд специально для мышек? Одна серая негодница нагло обпищала меня и едва не цапнула за палец. Я поспешно задвинула ящик. Надеюсь, что рисунок не хранится в такой помойке. Ну, ведь не может же, правда? Исключительно ради очистки совести дернула ещё и третий ящик. Тот не поддался и в ход снова пошел мастихин.
Уже почти совладала с защелкой, как дверь в кабинет с грохотом распахнулась. Резко подхватившись с корточек, я от неожиданности выронила мастихин. На пороге кабинета стоял Бальтазар Вильк… голый, как и заказывала. Куць меня за ногу! В следующий раз надо думать потише. Впрочем, чуть погрешила против истины. Пан Вильк не был гол как сокол, на его бедрах болталось ядовито-зеленое полотенце с приторными розовыми орхидеями. Всё такое куцее, изрядно потертое и, похоже, вообще ножное. Страх, таившийся в глубине меня, попытался ломануться наружу, но нелепый вид пана Вилька преградил ему дорогу. По логике эльфийских романов, полагалось узреть могучую грудь, рельефный пресс и подобные колоннам ноги, додумать нефритовую плодоножку под полотенцем и благовоспитанно хлопнуться в обморок, но образование губит в женщине нравственность. За время обучения мне довелось повидать сотню таких героев, без полотенец и даже фиговых листков. Наверное, поэтому проснулся чисто художественный интерес. Для героя худоват – сплошные жилы да кости. Какая там могучая грудь… Пресс, правда, наличествовал. Но ноги больше напоминали две кривые палки с кудрявой корой. Да ещё и правое бедро уродовали рваные шрамы. Богини пресветлые, и вот этого боялась?! Мышь из ящика была грознее! Он дёрнул мокрой головой, так что полетели клочья мыльной пены, я не выдержала и расхохоталась. Правду говорят, если чего-то боишься – смейся страху в лицо, и он уползет, поджав хвост. Может быть поэтому хохот уже было не остановить.
– Какого лешего вы ржете, словно лошадь на выгоне?! – раздраженно прорычал Вильк. – И что вы, куць вас задери, делаете в моем доме?
Я честно попыталась ответить, но изо рта вылетел лишь невнятный всхлип, и меня одолел новый приступ смеха, ибо мокрая мышь в гневе, это уже чересчур. А, как говорится, в гневе вы смешны, то есть страшны, в смысле испугалась бы, если б так смешно не было.
Разъярённый Вильк, поняв, что ничего от меня не добьется, попросту схватил за локоть, выволок в коридор, а после выставил на улицу.
– Завтра придёте в чувство, жду от вас объяснений. Ясно?
Он даже не стал ждать ответа, а я успокоилась ещё нескоро и всю дорогу домой глупо хихикала, привлекая внимание припозднившихся прохожих. Перед глазами все ещё стоял герой в полотенце, а воображение подкидывало всё новые варианты развития событий.
Из личных записок Бальтазара Вилька, мага-припоя ночной стражи
Я был вне себя от гнева! Нет, совсем не оттого, что меня увидели в чем мать родила, и не оттого, что при этом выглядел, как дурак. А ведь наверняка выглядел. Ну-ка припомни, друг Бальтазар, когда над тобой в последний раз смеялась девушка? Но все это лирика. В мой дом проникли, а я узнал об этом в последнюю очередь. Ловчие заклятия не сработали. Хотя, чему удивляться? В последнее время прихожу домой только спать, совершенно забросив свое жилище на произвол судьбы. Охранные чары износились, ослабли – и вот результат. А домовой бестолковейше проморгал незваную гостью. И зачем только держу в доме это мохнатое недоразумение?
