заменяются точками. Для облегчения этой операции везде означено чертами то, что должно быть вырезано из прибавления и потом наклеено на соответственные места в тексте».
Могу предположить, что именно в таком виде гомерову «Одиссею» в переводе Жуковского прочитал юный Иван Бунин, что известно из его биографии. Интерес к этой книге был у него особый, ведь Жуковский, внебрачный сын белёвского помещика Афанасия Бунина, приходился ему дальним родственником.
Попадись мне в руки любой другой том из пятого издания «Стихотворений В. Жуковского», содержащий I – XII песни гоме-ровой «Одиссеи», например тот, который хранится в Российской государственной библиотеке, всё стало бы ясно с самого начала. Подлежавшие вклейке страницы не наклеены, а всего лишь приложены к восьмому тому. Но том мне попался необычный, можно сказать, редкостный, готовый к прочтению в юношеской аудитории. Кто и когда это сделал, установить, конечно, невоз-можно, как и имя первого владельца «Стихотворений В. Жуков-ского», один из томов которого волей случая оказался в моей книжной коллекции.
Рассказанная мною история служит ещё одним подтвержде-нием того, что Жуковский был не только выдающимся поэтом-романтиком, но и прекрасным педагогом, заботившимся о том, чтобы шедевры мировой литературы были доступны как взрос-лому читателю, так и юношеству. Уточню, в дореволюционной России перечень книг, попадавших в школьные библиотеки, строго регламентировался особыми списками Министерства народного просвещения, и «взрослая» «Одиссея» шансов попасть в эти списки фактически не имела.
Броневские на службе России
Несколько лет назад у меня родилась нескромная мысль издавать для молодых земляков краеведческий журнал «Тульский следопыт». А почему бы и нет? Издаётся же такой журнал на Урале, причём уже не одно десятилетие. Когда-то «Уральский следопыт» я не только с увлечением читал и выписывал, но и написал для него пространный очерк по истории самоварного производства в России. Спонсоров для моего издания как-то не находилось, и пришлось самому от «корки до корки» делать первые номера «Тульского следопыта». Хотелось, чтобы журнал был разносторонним, чтобы в нём было как можно больше рассказов об интересном и забытом. Достал с антресолей тетради с архивными выписками тридцатилетней давности и стал отбирать для журнала всё, что когда-то «откопал» и что берег все эти годы «до случая».
Так родилась журнальная рубрика «Из блокнота архивиста». Расчёт был простой: я начну, опубликую свои разыскания, а потом уже настоящие архивисты-профессионалы станут пери-одически поставлять для этой рубрики свои материалы. В общем-то, так и получилось.
Первым материалом, который попался на глаза, была выписка из хранящегося в фондах Российского государственного истори-ческого архива в Санкт-Петербурге цензурного дела, связанного с историей периодической печати в Тульской губернии. Заведено оно было в 1820 году, когда из губернского центра на имя министра внутренних дел Российской империи графа Виктора Павловича Кочубея поступило прошение об издании здесь еженедельной газеты под названием «Тульские ведомости». Под прошением стояла подпись инспектора классов тульского Александровского дворянского военного училища, капитан-лейтенанта в отставке Владимира Богдановича Броневского. Свою просьбу разрешить ему издание газеты Броневский обосновывал целями просветительства, отсутствием в губернии периодического издания. В газете предполагалось иметь шесть основных разделов, которые содержали бы в себе обозрение важнейших внутренних и заграничных событий, материалы статистики, историю разных губерний России, местную хронику, словесность, сведения о выходящих в свет примечательных книгах.
