– Я провожу тебя до гостиницы.
Естественно, я не стала возражать. Путь был, в общем-то, неблизкий, но я и не заметила, как мы, пройдя по Дворцовой набережной мимо Летнего сада, затем по набережной Кутузова, пересекли Литейный мост и дальше по Пироговской набережной вышли к моей гостинице «Санкт-Петербург». В холле гостиницы Алекс очень мягко пожал мне руку и, улыбнувшись, сказал:
– До встречи.
И ушел, а я в недоумении стояла посреди пустого холла, глупо и счастливо улыбаясь. И мне было абсолютно все равно, как я выгляжу сейчас. Он ушел, но оставил мне полную уверенность в том, что мы еще встретимся.
Утром, выйдя из гостиницы на улицу, я первым делом увидела его и застыла от накатившей на меня волны необъяснимого счастья. Алекс распахнул передо мной дверцу своего автомобиля – большого черного джипа «Мерседес»:
– Сначала я отвезу тебя по твоим делам, потом мы поедем гулять.
Это прозвучало не как предложение или просьба, а как констатация факта, не допускающая возражения. Я лишь удивлялась, куда подевалась присущая мне осторожность и почему молчит мой внутренний голос, всегда предостерегающий меня от спонтанных поступков. Почему я не возражаю этому незнакомому мне человеку, в чужом городе, подчиняюсь ему, сажусь с ним в машину. Ведь еще вчера, вернее, позавчера, я нашла бы предлог не впутываться в то, что неизвестно чем могло для меня закончиться. Единственное, что я сейчас чувствовала, это желание быть рядом с этим человеком, на все остальное мне было плевать. В самом деле, к чему бы это не привело. И еще какую-то внутреннюю уверенность, что рядом с ним я в полной безопасности, что он не причинит мне зла.
Чтобы завершить все дела с курсами, мне понадобилось не меньше часа. Покончив, наконец, со всем, я вышла на улицу, волнуясь немного. Но он был там. Стоял, непринужденно облокотясь о капот машины.
– Хочешь есть?
– Да, очень.
Он протянул мне руку:
– Ну тогда идем.
Я знала этого человека всего лишь несколько недолгих часов, в общей сложности не более трех, но мне казалось, что всю свою жизнь – так спокойно, уютно и комфортно мне было рядом с ним. А еще я в полной мере ощущала чувство надёжности и защищённости. А он держал меня за руку, сжимая крепко, но не сильно.
Пройдя немного по пустынной уставленной припаркованными машинами улице, мы вдруг вынырнули на Невский проспект и тут же очутились в водовороте бурного людского потока.
Автобусы, машины, велосипедисты. Расслабленные ощущением отдыха разноязыкие неторопливые туристы, галдящая беспокойная молодёжь, чуть менее расслабленные, но счастливые командировочные, раздраженно спешащие, обгоняющие остальных, редкие в этой сутолоке местные жители. А на мостах и перекрестках – зазывалы, одетые в картонные рекламные плакаты, словно в доспехи, прикрывающие им грудь и спину, кто с рупором, кто с магнитофоном, а кто и просто своим голосом настойчиво приглашали всех на автобусные экскурсии и водные прогулки.
Алекс все так же держал меня за руку и уверенно шел немного впереди, я за ним, а вся эта разномастная шумливая толпа странным образом как будто обтекала нас, не касаясь, не задевая и не мешая.
Мы пообедали в маленьком, но очень приятном и уютном ресторанчике на пересечении Невского и одной их боковых улочек и тем же путем вернулись к машине.
Хотя в то время, когда мы приехали в Павловск, народу в парке было уже много, людская масса не раздражала меня, как это бывало обычно. Я просто не замечала людей, они не существовали для меня. Для меня был только Алекс.
