Невольно улыбнувшись, я начала успокаиваться.
Это был всего лишь очередной кошмар, меня никто не поглотил, со мной все хорошо… Ох, и приснится же такое безумие!
Утерев рукавом рубашки оставшиеся слезы, я села на плаще и осмотрелась.
Было холодно, костер почти погас. Подкинув в него немного веток вперемешку с магией, я уже решила ложиться обратно, как заметила, что чего-то не хватает.
Обведя взглядом весь лагерь, освещенный вновь ожившим костерком, я поняла, что этого «чего-то» действительно не хватает. Инквизитора нигде не было. Ни его плаща, ни сумки… но лошадь его на месте, значит, не сбежал.
Куда он мог деться, интересно? В кусты обычно с походными сумками не ходят. Хотя, кто его знает, что ему там нужно для этого процесса?
Усмехнувшись про себя, я улеглась спать дальше. Беглец вернулся еще раньше, чем я успела заснуть.
– Ну ты и кикимора, – шепнула я, принюхиваясь к стойкому запаху рыбы и тины.
– Сама не знаешь, что теряешь! – вздохнул инквизитор, укладывая на место свои сумки.
– Нет бы в чистой и теплой воде в трактире вымыться, понесло же тебя в эту чащу! – проворчала я, разглядывая мокрое чучело. Посмотрите только на эту довольную морду!
Арланд не ответил, молча завалился на свое место и уставился в небо счастливым взглядом человека, у которого только что сбылась мечта. Не выдержав, я улыбнулась его виду, и закрыла глаза, собираясь спать дальше.
Однако, стоило мне окунуться в сонную темноту, как меня снова охватил странный сон. Очутившись между дремой и явью, я вспомнила все до последней детали. Мне стало так страшно, что я заставила себя вырваться оттуда, открыть глаза.
Ночное небо, звезды, еще тлеющие ветки… все в порядке.
– Все в порядке? – спросил Арланд.
– Можно я задам тебе глупый вопрос? – спросила я, поворачиваясь к инквизитору.
– Только если очень глупый, – он улыбнулся.
– У вас в поместье есть человек, которого родители называли Мышонком?
Инквизитор медленно повернулся ко мне. Он долго и пристально смотрел на меня, прежде чем ответить.
– Почему ты спрашиваешь?
– Мне приснился странный сон. Там был Дейк и ребенок, похожий на Сеймура, – рассказала я. – Почему-то я называла ребенка Мышонком. Или кто-то другой называл, кем я была во сне.
– Дурацкий сон, – проговорил Арланд и лег ко мне спиной. – Спи.
– Ты не дашь мне чего-нибудь? Стоит мне закрыть глаза, я снова вижу все это, – попросила я.
Инквизитор молча сел и стал рыться в своих сумках. Найдя то, что искал, он подошел ко мне и вручил небольшую бутыль. Попробовав, я узнала напиток, который он дал мне в нашу первую встречу, когда на меня напала Дороти.
– Что это? Отличная штука! – сказала я, делая добрый глоток.
– Святая вода, – уклончиво ответил Арланд. Но то, что я пила, не могло быть водой.
– Разумеется, – фыркнула я, возвращая ему флягу.
Когда я передавала ему флягу, случайно коснулась пальцами толстых перчаток. По коже побежали мурашки, я не знала от чего: возможно, из-за чар, которые были наложены на его одежду. Возможно, из-за чего-то другого.
Арланд сделал вид, что ничего не заметил, и вернулся к себе.
Меня кольнуло странное, незнакомое чувство. Я легла спать, чувствуя себя на редкость паршиво. Однако, страшные сны меня больше не преследовали.
На следующий день мы продолжили путь, теперь мы ехали, не останавливаясь и не сворачивая. Али и Арланду пришлось толкаться вдвоем на белой кобылице, а я ехала одна, ехидно ухмыляясь, поглядывая на них.
