Дождавшись антракта, де Берн вышел в сопровождении своего ментора из ложи и постучал в дверь ложи господина, одетого во все черное.
– Милостивый государь, – обратился к нему Октав, – г-н де Бланьи, вот этот самый господин, мой закадычный друг, сказал мне парадокс, насчет которого я хочу узнать ваше мнение.
Человек, одетый в черное, вежливо поклонился.
– Я слушаю вас, сударь, – сказал он.
– Мой друг уверяет, – продолжал Октав, – что офицер, вышедший в отставку и желающий пожуировать, имея при этом тридцать тысяч ливров годового дохода, должен прежде всего обзавестись содержанкой и подраться на дуэли на пистолетах.
– Приятель ваш, быть может, и прав, – холодно заметил человек в черном.
– Первая у меня на примете, – продолжал Октав, – но…
– Понимаю, вы ищете вторую.
– Именно, – согласился де Берн, высокомерно взглянув на своего собеседника.
– Нет ничего легче, как завести ссору, – сказал ему последний, – когда, подобно вам, имеешь наглый вид и лицо, с первого взгляда возбуждающее антипатию.
– Превосходно! – вскричал Октав. – Я вижу, что вы умнее, чем кажетесь, и понимаете с полуслова.
– Всегда, сударь.
– Итак, вы не чувствуете отвращения к пистолету?
– Ни малейшего.
– Тем лучше, потому что мне уже надоело драться на шпагах, и хотя я вам не нравлюсь настолько же, насколько и вы мне, я не могу предложить вам полного удовлетворения, кроме дуэли на пистолетах.
– Превосходно, – любезно ответил человек в черном. – И удовлетворюсь вполне, всадив вам пулю в лоб.
Обменявшись этими любезностями, оба противника распростились.
– Милостивый государь, – сказал Октав, подавая свою визитную карточку, – я де Берн, бывший поручик африканских стрелков, и живу на улице Виктуар.
– А я, – ответил незнакомец, взяв карточку Октава и подавая ему свою, – шевалье д'Асти и живу на улице Тэбу.
Они снова поклонились друг другу.
– Итак, до завтра, – сказал Октав, – в Булонском лесу.
– Хорошо.
Противники расстались. Де Берн вернулся в ложу, а немного спустя шевалье д'Асти (ибо это был он) уехал из театра и отправился прямо к полковнику.
– Он попался на удочку, – сказал шевалье. – Завтра в семь часов мы деремся в Булонском лесу. Он выбрал пистолеты. Теперь мне нужен секундант.
– Возьмите первого встречного. Это безразлично, – сказал начальник ужасной ассоциации.
В то время, как д'Асти упражнялся, стреляя в цель из пистолета в своей бывшей холостой квартире, где он поселился в ожидании, пока отель барона де Пон, его тестя, будет отделан, Октав де Верн разговаривал в ложе с друзьями.
– Как! – вскричал один из них. – Это шевалье д'Асти?
– Да.
– Этот человек в большой моде, ей-богу, и слывет за превосходного стрелка.
– Неужели! – небрежно протянул Октав.
– У него есть связи за кулисами.
– Он хорошего происхождения.
– И наделал порядочно долгов.
– С этим человеком, значит, можно драться, потому что последнее условие необходимо.
– Все это правда, господа, но теперь, рассуждая хладнокровно, – сказал ментор, – ты должен сознаться, что поступил неблагоразумно.
– Как это?
– Октав вызвал шевалье, не узнав имени.
– Кстати, – спросил ментор Октава, – ты хорошо стреляешь?
– Право, не знаю.
– Как! Ты этого не знаешь?
– Я еще никогда не пробовал.
– Ах, черт возьми! В таком случае…
– В таком случае шевалье д'Асти, – самонадеянно сказал де Верн, – может считать себя покойником; у меня есть на этот счет предчувствие. Каждый раз, когда накануне дуэли у меня зудит левая рука, я непременно убиваю своего противника. Я очень суеверен.
