Когда Валерин «Патриот» дважды просигналил мне с парковки перед моей многоэтажкой, я уже проворачивал ключ, запирая свою квартиру. Жил я один и ставить в известность об отбытии никого не пришлось. Следовало действовать, пока наши коллеги не добрались до бункера и не умотали со всем ценным. Такой подвох от людей, которых я знаю лет десять, был весьма болезненным, но что поделаешь. Факт – есть факт. Разыщем, проведём воспитательную беседу, возможно с физическими замечаниями, если будут артачиться, а потом вместе пошаримся по бункеру и выпьем за успех мероприятия. Убеждать я умел. Если бы не моё занятие, то в политику бы пошел.
Я надеялся, что укрепление не затопило, несмотря на болотистую местность. Но и на этот случай у нас имелось два комплекта водолазного оборудования. У Валеры полмашины всяким полезным добром для работы завалено. Путь к болотам занял у нас часа три. Ещё полчаса болтались по ухабам грунтовки, покинув междугороднее шоссе. Преимущество у нас было одно – к бункеру им сразу не попасть. Вокруг него могли остаться заминированные участки, на более-менее сухих пригорках, по которым могли двинуть Иван и Серёга. Хотя Иван – бывший военный сапёр. Но все равно медленное, осторожное продвижение затормозит их. Вторым препятствием, дающим мне надежду опередить наших предателей-друзей, было то, что в подземную уцелевшую часть, так просто не попасть. В этом никаких сомнений не было. Иначе бы бункер давно отработали без нас. И об этом бы тоже имелась информация. А я – лучший спец по её добыче. Раз такой инфы не нашел, значит до объекта никто не добрался.
Ванькину «Буханку» мы обнаружили загнанной в лесок и заботливо укрытой зелёными ветками. Толку-то прятать машину, если едва видная колея к болотам от приличной грунтовки одна-единственная. Место безлюдное, ближайший поселок отсюда километрах в тридцати. Когда подсыхает (к середине лета) тут иногда охотники катаются. Но сейчас, в сентябре, после недавних недельных дождей, здесь им делать нечего. К полудню небо затянуло тяжелыми свинцовыми тучами с небольшими разрывами, хотя на сегодня синоптики обещали максимум мелкий дождик. А вот на выходные, когда мы должны сюда приехать через пару дней, метеослужбы прогнозировали солнечную погоду.
Нашу «Уазик» мы оставили рядом с машиной Ивана, которой Валера спустил колёса, шипя себе под нос проклятия. Дальше на автомобиле было не проехать. Заболоченная местность сжимала узкие возвышения с кустарниками, зигзагами уходящими вглубь топей. Я сверился с картой на смартфоне и проложил уточненный маршрут. До цели было не более километра, ерунда для обычного пути, но не для местных низинных болот, где прощупываешь шестом каждый шаг. Поначалу мы, надев болотники и взвалив на себя увесистые рюкзаки, двигались по приметным следам, оставленным нашими нерадивыми друзьями. Для заядлого охотника Валеры идти по меткам в виде примятой травы, надломленных веток редких кустов и вдавленных в грязь отпечатков обуви – плёвое дело. Иван и Серёга, проходившие тут до нас, также были увешаны рюкзаками и инструментом, и не стремились скрыть свое прохождение. Ситуация осложнилась когда мы вышли на участок в несколько сотен квадратных метров, покрытый озерцами зелёной воды, с ковром ряски сверху. Грязная вода с водорослями доходила до середины голени, а редкие холмики, поросшие чахлыми деревцами, располагались совсем не по пути. Здесь след потерялся, но зато вдали уже виднелся крупный плоский холм, немного возвышающийся над уровнем болота. Я всмотрелся в бинокль, изучая его. На поверхности холма, протяженностью метров около пятидесяти в самом широком месте, рваными зелёно-чёрными грудами лежали обломки бетонных перекрытий. Кривые, тёмные деревца, там и сям разбросанные по холму с остатками укреплений, прятали своей желтеющей листвой обломки от посторонних глаз.
