- Повезло нам. Девчонка оказалась просто золотой! – засмеялся главарь. Он и еще трое сидели по краям крытого возка, в центре которого лежала Свон. Ее связали и заткнули рот кляпом.
- Да, почти ничего делать не пришлось, - поддакнул тот, кто еще недавно был в ливрее, - мы только за ней пошли, а тут эти олухи. Еще и деньжат доплатили.
- На дамочке серьги сверкают, надо бы снять. Может, еще какие безделушки есть? - заметил один из мужиков.
- Сам снимай, если хочешь, - лениво откликнулся другой, - мы и так вдвое больше срубили. Хорошую работенку нам подкинула Аде…
- Тихо ты, разболтался. Девка все слышит! – оборвал главарь.
- Ну и что? Ей все равно не жить. Поразвлечемся и в омут головой! – откликнулся тот, кто приметил серьги.
- Только попробуй, я сам тебя в омут с головой. У меня другие планы. Она мне целая нужна. Уши не порви, когда серьги снимать будешь.
- Никак договор нарушишь, не убьешь?
- То, что я с ней сделаю, похуже смерти будет. Считай мертвая она. Я ее старухе Изре продам.
- О, третий куш! - откликнулся разбойник, управляющий лошадью. - Изра хорошо платит за красивый товар! А сколько она доплачивает, когда привозят девственниц? А девка-то девственница? Может и тут повезло?
- Убедиться хочешь? Тогда и половины денег не возьмем, - предостерег главарь. И добавил: - У Изры свои способы проверки. Нам неведомые.
- А я все-таки поищу, может на ней еще какие безделушки есть? Серьги-то золотые! И богато украшены жемчугами да алмазами, - сказал разбойник, рассматривая в едва забрезжившем утреннем свете снятые украшения. Потянувшись за ниткой жемчуга и не найдя застежку, просто рванул, порезав шею Свон. Та глухо застонала.
Жемчужины с приятным для слуха стуком рассыпались по дну повозки. Мужики, кряхтя и ругая подельника за торопливость, принялись собирать дорогие бусины.
Пленница была в панике. Болели связанные за спиной руки, душила тряпка, которую грубо сунули в рот. Если до разговора разбойников Свон думала, что попала в их руки случайно, то теперь поняла - за ней охотились. Так или иначе, но она все равно оказалась бы в этой повозке. Но кто приговорил ее к смерти? Оброненное слово «Аде» могло быть именем «Аделаида». Неужели из-за того, что Свон танцевала с принцем, его любовница заревновала?
Если бы они просто танцевали! Но Уильям подарил ей дорогой наряд и жемчуг! Может быть у него были какие-то свои планы, а Аделаиде они не нравились, вот и приняла она отчаянные меры?
Как же сейчас Свон жалела, что ослушалась Алекса! Соблазн побывать на бале вскружил голову, и она пренебрегла советом друга, забыв о том, что на кону ее жизнь.
Только к вечеру повозка добралась до шумного города. И тут стража на воротах беспрепятственно пропустила разбойников: те показали какое-то письмо. Еще немного тряски по булыжной мостовой, скрип открываемых ворот и шепелявый голос поздоровался с главарем:
- О, Марек! Неужели вшпомнил штарую Изру? Может и гоштинец бабушке привеж?
- Привез, привез. Там в повозке лежит. Сейчас мои ребята подарочек в дом занесут.
- Не в дом. Шразу в подвал. Шейчаш открою, - загремела ключами старуха. - Вовремя ты подарочек привеж! Выручил бабушку!
На улице стояла темень, и только факел в руках одного из мужчин освещал дорогу к каменному дому. Свон закинули на плечо, как мешок с мукой. Она почувствовала, как несколько оставшихся на нитке бусин соскользнули вниз и утонули в пыли.
