Может быть…
Заказчики соглашаются.
Вот так.
Сразу.
С ходу.
Луиза мысленно кусает локти, чер-р-р-т, надо было больше запросить…
Да что я вам все про Луизу да про Луизу, я же обещал про кого-нибудь еще рассказать.
Вот. Ну, хотя бы… ну… м-м-м-м…
А вот.
Про мальчика.
Как его зовут?
А не знаю.
Сколько ему лет?
Тоже не знаю.
Ничего про него не знаю.
Вихры торчат. Курточка зеленая.
– А у вас рубля не будет?
Это он спросил.
Вспыхиваю:
– А рожа не треснет?
– А я вам штуку одну покажу…
– Железку ржавую? Или крысу дохлую? Или еще чего?
– Да не… а вот, смотрите… а айдате за гаражи.
Иду за гаражи, сам не знаю, зачем, тут-то меня и прихлопнут за гаражами…
– А вот смотрите…
Смотрю на ржавую железку, м-да-аа, так я и думал…
А вот где эта штука стоит, там земля сжимается.
Киваю:
– Ну-ну.
Сейчас скажет, что эту штуку пришельцы подкинули, или еще чего…
– Не верите?
– Да верю, верю.
Да вижу, не верите! А такая в Нижгороде была, когда там земля сжалась, и в Улюповке была, мне пацаны рассказывали!
Киваю. Хочу дать пацаненку рубль, чтобы отвязался, тут же спохватываюсь…
…когда земля сжалась…
– Парень… ну-ка давай, дёрнем из земли штуку эту…
Штука поддается удивительно легко. Отряхиваю от земли, иду к машине, пацаненок бежит за мной, бормочет что-то про рубль, пошли, пошли, парень, я тебе этих рублей сто штук дам, пошли со мной, в полиции покажем штуку эту… при обнаружении подозрительных предметов…
Распахиваю дверцу машины.
Мальчишка замирает.
– А… а мама сказала, в машину к незнакомым…
Меня передергивает.
– Так будем знакомыми.
Называю свое имя. Мальчишка забирается в машину, куд-да на переднее сиденье попер, детям нельзя, ну и что, что папа твой тебя так возит, вот пусть папу твоего и арестовывают ко всем чертям, а мне такого не надо…
Выруливаю на шоссе, надо бы не забыть, напомнить пацану, чтобы с незнакомыми не садился, даже если они имя свое назовут…
Черт…
Стрелка показывает пустеющий бак – чер-р-р-рт…
Поворачиваю к заправке.
– Погодь, пацан…
Выхожу. Парень кричит мне что-то вслед, а вы мне жвачку купите, ой, пацан, знал бы ты, что не до жвачек сейчас, и ни до кого, ни до чего…
Огненный шар.
Грохот.
Мир летит кувырком.
Последнее, что помню – обломок моей же машины врезается мне в руку…
А?
Да не, вы за меня не бойтесь, я живой остался.
Я вот до сих пор не знаю, или эта штука сама по себе взрывалась или кто-то машину мою заминировал, хотел свидетелей убрать…
Что не видел, врать не стану…
– А где я там жить буду?
Это Луиза спрашивает.
Заказчики отвечают. В доме. Специально для Луизы построят.
– А комнат сколько?
Заказчики говорят: десять.
Луизе мало, хочет двадцать. И чтобы камин был. И не один.
Заказчики говорят – будет сделано.
Луиза спрашивает, когда можно будет переехать. И вещи свои перевезти. Вещей-то у Луизы как звезд на небе, одних сумочек две тысячи штук, это не опечатка, две тысячи, вот они все у Луизы по полочкам стоят, а на полочке ниже туфли стоят под цвет сумочек, это в прошлом году так модно было, а в этом году уже не модно так, только Луиза про то еще не знает.
Заказчики говорят, пока переезжать рано.
Снова дают железные штуковины и координаты.
Луиза подходит ближе, ближе подходить страшно, от них плесенью воняет, а если сильно близко подойти, так и током шибануть может…
А сегодня я достал-таки до Луны.
Нет, крылья не сделал, нет.
Луна упала, вот я её и достал.
Грохоту было, скажу я вам, много было грохоту.
Ну и, конечно, жертв было много, жертвы уже никто не считал, их и так каждый день всё больше и больше.
