Антон протянул руку к бардачку, задев ее колено рукой. На секунду Алина почувствовала разряд электрического тока, пробежавший по коже, но привычно не обратила на него внимание. Напряжение, имеющее вполне очевидный характер, постоянно присутствовало между ними, постепенно усиливаясь и то и дело грозя вылиться во что-то большее, нежели дружеские отношения, которые они решили сохранять, по крайней мере, пока. С каждым днем держать себя в рамках становилось труднее, но память о Максе была еще слишком свежа, и оба, уважая ее, сдерживали инстинктивные порывы, заставлявшие их изголодавшиеся друг по другу тела стремиться к утолению навязчивой страсти.
Антон достал маленький контейнер для линз и, приладив небольшое зеркальце на панель управления, принялся осторожно надевать их. Еще перед первым визитом к Алининым родителям они решили, что лучше бы добавить их вранью достоверности и заказали линзы, по цвету напоминавшие редкий цвет глаз Максима.
Закончив со своим кропотливым и не слишком приятным занятием, Антон повернулся к Алине, посмотрел на нее своими новыми золотыми глазами. Серебряная от неожиданности вздрогнула. Антон с горящим золотым огнем взглядом был практически неотличим от брата. Если бы не худоба, от которой после плена Зеленый так и не смог избавиться, она и сама могла бы ошибиться.
– Похож? – понимающе улыбнулся Антон. Она молча кивнула, сглотнув вставший в горле комок.
Зеленый первым вышел из машины, приоткрыл перед Алиной дверцу и, галантно протянув ей руку, помог выбраться наружу. Слишком высокие каблуки мешали нормально двигаться, и Серебряная уже успела раз сто проклясть идиотскую идею разрядиться, словно на праздник. С другой стороны, надо же было хоть куда-то носить гору красивой и ужасно дорогой одежды, которая без толку пылилась в шкафу.
Антон вытащил с заднего сидения все еще дремлющего мальчугана. Пикнула сигнализация, автоматически блокируя двери, мигнули и тут же снова погасли фары.
Проходя через двор, в котором прошло ее детство, Алина невольно вспомнила, как Антон впервые провожал ее домой. Как же тогда все было просто и понятно: только она, и он, и легкие шестилучные снежинки, падающие с утреннего новогоднего неба.
Подавив невольный вздох, Серебряная нажала цифры домофона. Антон с мечтательным выражением лица, придававшим ему невыразимую прелесть, оглянулся назад. Видимо, он думал о том же, о чем и она. Алина уже привыкла, что их мысли всегда идут в одном направлении, и даже годы разлуки не смогли этого изменить.
– Кто? – послышался родной голос мамы.
– Мы, – ответила Серебряная, дергая за железную ручку двери. Девушка вспомнила, какой тяжелой она казалась когда-то.
Гостей встретил отец. Дмитрий Олегович с радостной улыбкой поцеловал дочь и пожал руку «зятю».
– Проходите, проходите, мы вас уже заждались, – бубнил он, буквально стаскивая с Алины плащ. – А вот и наш маленький принц!
Дед протянул руки к мальчику, тот лишь недовольно проворчал что-то на своем детском языке и, крепче прижавшись к дяде, продолжил спать.
– Я приготовила твои любимые салаты! – крикнула из кухни мама. – Мойте руки.
Антон так и стоял в дверях, не зная, что делать дальше. В отличие от Максима, он чувствовал себя страшно неловко в обществе Алининых родителей – то ли из-за вранья, то ли из-за неослабевающего чувства вины, то ли из-за всего сразу.
– Давай его сюда, отнесу в спальню, пусть выспится, – прошептал Дмитрий Олегович и, ловко перехватив внука, понес в дальнюю комнату. Антон, избавившись от ноши, быстро разделся и отправился вслед за Алиной в ванную.
