Арон продолжал ходить вокруг гномов-гигантов, осматривая их понурые фигуры.
Гномов звали Стик, Дрик, Клик и Блик. Они были единственными в своём роде. У гномов рождение ребёнка – редкость, и никогда в природе не появлялась даже двойня. Эти же четверо были братьями-близнецами, различить которых мог пока что только Арон, и то лишь потому, что чувствовал состояние их душ, которые, в отличие от тел, были различными. Но о такой своей способности Арон не распространялся, хотя был убеждён, что, например, Юдик – магистр колонии гномов – очень хорошо осведомлён о том, что их маленький господин, как называет его каждый из колонии этих гигантов, очень хорошо понимает, кто из братьев находится перед его очами. Лидером в этой четвёрке был Стик, он был самым надёжным из всех братьев, все действия этого гнома были очень хорошо продуманы. Стик был настолько рационален, что, казалось, прежде чем что-то совершить, он сотню раз просчитает все возможные последствия своего действия. Дрик всегда хотел казаться храбрым, из-за чего постоянно рисковал попасть в ту или иную опасную ситуацию, которую он вполне смог бы избежать, если бы хотя бы немного подумал перед тем, как стараться показать остальным, насколько он отважен. Лишь неизменно присутствующий рядом с ним Стик останавливал Дрика от того, чтобы каждый раз оказываться в глупом положении. Но, к сожалению, брат не всегда мог быть рядом с Дриком, и, к счастью, сам Дрик никогда не зацикливался на своих промахах, и выбравшись из очередной неудобной для него ситуации, быстро забывал не только о том, каким образом он в неё попал, но также и о ситуации в целом. Любовь к детям третьего брата – Клика – была возведена в абсолют. Вообще-то, детей гномы просто боготворили, причём любых детей – будь то гномчата, человеческие особи или детёныши животных. Но для Клика семья и дети были чем-то неимоверно притягательным, наверно поэтому он с первого момента проникся особой симпатией к мальчику, заботы о котором на него возложили гномы его колонии. И никакие доводы о том, что Арон – особый ребёнок, воспитание которого не должно предполагать гиперзаботы, не могли остановить Клика от постоянного чрезмерного её проявления. Четвёртый брат – Блик – был осторожным сверх всякой меры, он постоянно жаловался то на одно, то на другое, и был всё время недоволен поступками остальных, если те поступки могли привести хотя бы к призраку опасности. Впрочем, за долгие годы жизни – а гномы живут веками – братья привыкли не обращать внимания на его постоянное нытьё. Все вместе братья составляли что-то цельное, неделимое, способное сообща решить любые проблемы и преодолеть любые трудности. Они были всегда собранны и аккуратны. И трудно было придумать ситуацию, из которой эта четвёрка могла выйти с такими колоссальными потерями.
– Вы что, подрались? – спросил их Арон, наконец-то прерывая молчание, воцарившееся в комнате.
– Не-е! Нет! – Стик умудрился так вывернуть ногу, что зацепил загнутым носком своего сапога ворс на ковре, постеленном на полу возле кровати Арона. – Не дрались мы. Зачем нам драться-то?
– Тогда кто вас так? – в другое время Арону показался бы смешным потрёпанный вид гномов, но сейчас в его сердце было столько печали, что в нём просто не осталось места для удивления от произошедшего избиения существ столь могущественных, что к ним не смог бы прикоснуться ни один из живущих в этом мире. В самом деле, кто мог так избить четвёрку гномов, которые лишь одним прикосновением способны были кого угодно или что угодно превратить в камень или металл?
