Слегка согнув пальцы, так, чтобы это выглядело как неосознанное движение во сне, я коснулся подушечками поверхности, на которой лежал. Она была скользкая и гладкая, словно лёд, но не настолько холодная. Действительно – кому придёт в голову замораживать человека, которого только что вытащили из открытого космоса? Тогда проще было вообще не вытаскивать, а оставить где есть.
Но главное, что я понял – я не связан. Я не раздет, не закреплён никаким образом и вообще, кажется, никто не собирается ограничивать мою свободу. Просто принесли и положили на… стол? Наверное, на стол. И так оставили.
Если это действительно те, о ком я думаю, те, с кем я не хотел бы встретиться, то они совершили все ошибки, какие только могли. И половину тех, какие не могли.
Внезапно в полной тишине, в которую я внимательно вслушивался, раздался тонкий тихий зуммер. Так на малых кораблях звучат сигналы вызова по каналу внешней связи. Значит, я действительно на корабле. Но на каком из тех двоих? Или вообще на каком-то третьем?
– Ну, Кори? – раздался спокойный глубокий мужской голос. – Ответишь?
– А чего я-то сразу? – огрызнулся в ответ другой голос – девичий.
– Ну это же было твоей идеей этот полутруп из космоса выловить.
– Капитан, если бы не действия Кори, с высокой долей вероятности мы бы уже были поражены новыми торпедами. Ее решение подобрать этого человека и использовать его как аргумент – оправдано. Инсинуации в адрес Кори излишни.
Ого! А вот этот голос это уже что-то прямо интересное! Холодный, с металлическим призвуком и лёгким дребезжанием, явно синтезированный, а не сотворённый при помощи голосовых связок.
Я нечасто слышал подобные голоса хотя бы потому, что роботов, оснащённых функцией языковой коммуникации, в принципе, немного. Поэтому ошибиться было невозможно – это говорит робот. И, судя по тому, что он изъясняется осмысленными выражениями, да ещё в контексте беседы, а не засунутым в прошивку набором стандартных фраз, этот робот – разумен!
А разумных роботов в нашей Вселенной запретили делать когда? Правильно, шестьдесят лет назад, после Великого Патча. Правда тогда считалось, что их всех истребили… Не всех, получается?
Что ж, как это ни странно звучит, но я точно не на корабле Администрации, теперь это очевидно. Если разговоры между людьми могли быть какие угодно и между кем угодно, то вот разумный робот в эту канву не вписывается вообще никак. Любой представитель Администрации не то, что не стал бы стоять рядом с ним – он бы моментально попытался оборвать существование робота любым доступным способом.
Поэтому я, уже ничего не опасаясь, открыл глаза (сначала чуть-чуть, чтобы не ослепило вероятным светом), и повернул голову в сторону говоривших, чтобы разглядеть их и заодно – окружение.
Я и правда лежал на столе. На столе, с одной стороны которого стоял полукруглый диванчик с красной потрёпанной обшивкой, а с другой – два разномастных «космических» стула с магнитными ножками. Кроме этого набора, притулившегося в уголке, в этом помещении не было никакой мебели. Экипажные кресла не в счёт – они считаются не предметами мебели, а элементами постов, к которым приделаны. Пост навигатора, пост техника, пост пилота, два оружейных поста, и, конечно же, капитанское кресло.
Это капитанский мостик. Небольшой, всего-то квадратов на тридцать, а значит, я точно не на борту корабля Администрации – на «Санджи» капитанский мостик раза в полтора больше. Да и не будет никто ставить на кораблях Администрации прямо в святая святых ободранный красный диван, стол и разномастные стулья. Да и сам экипаж не будет выглядеть так… Диковинно.
