«Наш экипаж», надо же! Как-то очень быстро я записал этих людей и робота в «наших». Мне бы сначала вернуться на борт, а потом уже разбираться, кто наш, а кто нет!
И как раз это и было самой щекотливой частью плана. Не пережить полёт в открытом космосе, не вырезать кусок обшивки – это вообще самое простое, а сделать так, чтобы меня подобрали обратно на борт.
Говоря прямо – какой смысл им это делать? Увидев, что я посигналил им фонариком, встроенным в резак, они уже поняли: я выполнил свою часть плана, а значит, лишил корабль Администрации возможности вести преследование. И, если они приличные люди, какими показались мне изначально, то сейчас они подойдут поближе, чтобы я смог на маневровых двигателях добраться до люка, где меня встретит робот, которому нипочём вакуум и излучение, и доставит в жилой объем.
Если же я ошибся, то они пройдут мимо на всех возможных двигателях и бросят меня в открытом космосе, без скафандра и с очень ограниченным запасом дыхательной смеси.
Да, у меня все ещё будет вариант сдаться на милость Администрации, но я, конечно же, предпочту смерть в открытом космосе. Как минимум потому, что только отсюда я смогу увидеть, как красочно и ярко взрывается корабль пиратов после того, как я нажму кнопку на передатчике. Сигнал уйдёт на мину, которую я прикрепил на их робота в тот момент, когда «потерял равновесие» при подготовке к прыжку, она взорвётся, подрывая его источник питания, распад которого неминуемо вызовет детонацию реактора корабля тоже.
Конечно же, я подстраховался – как иначе? Я не был бы командиром «Мёртвого эха», если бы у меня не было запасного плана на каждый случай жизни. Правда сейчас этот план был скорее планом мести, нежели выживания… Но и в такой ситуации я, честно говоря, оказывался в первый раз.
Плавая в черноте вакуума возле вскрытой обшивки «Санджи», я сверлил взглядом «Барракуду». В голове медленно щёлкали, сменяя друг друга, цифры вероятности того, что я выживу. Сто процентов, девяносто девять, девяноста восемь… Когда дощёлкало до девяноста пяти, я решил, что помимо корабля пиратов заберу с собой ещё и «Черный-три», перерезав вообще всё, до чего успею дотянуться, включая и охлаждение реактора.
Когда дошло до восьмидесяти, я положил пальцы на кнопку активации мин, но пока не нажимал – продолжал сверлить «Барракуду» взглядом, глубоко и размеренно дыша при этом.
На семидесяти корабль наконец зашевелился. Сверкнули искорки маневровых двигателей, засветилось одно сопло маршевого, и, неожиданно шустро для его повреждений развернувшись, «Барракуда» нацелилась носом в спейсер.
Путь её пролегал прямо вплотную к «Санджи», но это ещё ничего не значило. Если они сейчас дадут полный газ, то, даже прыгнув, я не успею долететь до обшивки, пока корабль не пройдёт мимо. Ещё рано праздновать победу.
Шестьдесят процентов.
Я окончательно перестал чувствовать пальцы и осталось только надеяться, что смогу нажать на кнопку, когда (если) придёт время. Да чёрт с ним! Сниму дыхательную маску и носом нажму, если придётся!
«Барракуда» подплыла ближе, настолько близко, насколько только это возможно, нас разделяло буквально сто метров!
Пятьдесят…
Носовые маневровые двигатели ярко плюнули бирюзовым пламенем, и корабль резко замедлился, почти останавливаясь рядом со мной. С ближайшего ко мне борта ярко блеснула вспышка света… И я с облегчением отпустил кнопку активации мины.
