– Вы в этом уверены? – улыбнулся Дамиан. – Ой, не зарекайтесь.
– Уверен, Дамиан. Ты мне сейчас пытаешься впарить обычный платный секс в другой упаковке, и все. А если эти упаковки снять, что останется? Вот это…
И Федор Семенович сделал непристойный жест двумя руками.
– Я немного не так вижу свою роль, – ответил Дамиан. – Даже совсем не так. Я организую комплексный культурно-эстетический опыт, где секс является только одним из множества элементов.
– А если этот элемент убрать? Кто тогда на твою фуджи-еблю подпишется? Дураком меня не считай, пожалуйста.
– Я ни в коем случае и не…
– И про тантрический секс тоже втирать не надо. Я пробовал. Может, в Тибете он тантрический, а у нас все равно получается самый обычный половой. У меня для этих целей вон бассейн есть с русалками. И по этой части мне от тебя ничего не нужно, я сразу говорю. Вообще ничего.
– А чего бы вам тогда хотелось? – спросил Дамиан.
– Ты мне что-нибудь духоподъемное предложи.
– Духоподъемное? В каком смысле?
– Чтобы программа была не для того, что ниже пояса, а для того, что выше. Для души.
– Вы думаете, душа выше пояса?
– Надо полагать, – поднял брови Федор Семенович. – В фигуральном смысле, во всяком случае. А у тебя что, другие сведения?
– Много противоречивой информации.
– Например?
– Для начала, душа не имеет четкого телесного адреса, – ответил Дамиан. – Потому что она по определению именно то, что не является телом. Можно говорить только об условной точке, где она к телу привязана. Вот вы «Петра Первого» читали в школе?
– Читал.
– Помните, когда Лефорт умирает, доктор царю докладывает – мол, сухие жилы, которыми по нашей науке душа прикреплена к телу, переполнены у больного мокротами и следует ожидать полного отделения первой от последнего…
– Да, – оживился Федор Семенович, – помню. Я еще развеселился, когда читал.
– На самом деле, – продолжал Дамиан, – эти «сухие жилы» – скорее всего, выдумка писателя. Рене Декарт – и, соответственно, европейская традиция, к которой принадлежал лекарь Лефорта – считал в то время, что душа прикреплена к телу через шишковидную железу. Это такая горошина в центре мозга. Восточные традиции, наоборот, привязывают точку сцепления к чакре муладхаре, откуда дух поднимается по позвоночнику в качестве силы кундалини. Эта чакра ниже пояса – она в копчике. А японцы помещают место связи духовного с материальным точно в центр тяжести человеческого тела, середину живота. То есть не выше пояса и не ниже, а прямо на нем. Такая геометрия снимает, так сказать, всякое противоречие между верхом и низом.
– Не слышал, – сказал Федор Семенович.
– Слышали, слышали. Это та самая точка «хара», которую взрезают во время харакири.
– Ну ладно, – сказал Федор Семенович, – ты парень подкованный, вижу. Но мне не особо важно, где душа крепится к телу. Мне важно, чтобы я в этой душе что-то такое пережил. Что-то высокое и окрыляющее. Светлое. Вот такое, из-за чего люди симфонии сочиняют, в затвор уходят, и так далее. Что-то новое понял про жизнь и про себя… Чтобы опыт этот не в говно опускал, а поднимал к небу. Преобразовывал. В хорошем позитивном смысле. Такое у тебя есть в программе? Чего улыбаешься?
– Знаете, такой анекдот был. Если хочется большого и чистого, пойдите в зоопарк и попроситесь вымыть слона.
Федор Семенович засмеялся.
– А еще говорите, не было катарсиса, – продолжал Дамиан. – Вот он, катарсис. Когда все трещины в подсознании закрыты и психика оздоровлена, вот тогда и тянет слонов мыть. Возникает повышенный интерес к духовным вопросам. Так что не зря вы на «Помпейский поцелуй» подписывались. Уже сейчас видно.
