– Ты чего не ложишься?
– Не хочу спать.
– Не нарушай главную заповедь спецназа!
– Какую?
– Если есть возможность поесть и поспать – надо поесть и поспать!
– А если не хочется? – улыбнулся Михаил.
Но Угрюмый был серьезен:
– Вечером выходим. Налегке. Неизвестно, как далеко пройдем, неизвестно сколько времени будем в автономке. Неизвестно, когда ты сможешь сытно поесть и сладко поспать!
Михаил кивнул, послушно залез в спальник и вскоре уснул.
Темнело. С полупустыми рюкзаками хорошо вооруженные разведчики, следуя на некотором расстоянии друг от друга, подошли к поселку Зарощинское. Село встретило тишиной и темнотой. В плодовых деревьях шумел ветер. Лениво лаяла собака. Угрюмый осмотрел крайний дом.
– Людей нет, – прошептал снайпер, – расположимся здесь. До «укропских» позиций километра три-четыре. День наблюдаем, а ночью подойдем ближе и оборудуем лежку.
– Добро, – Михаил кивнул.
Разведчики проникли в дом, забрались на чердак и расположились возле окна. Оно выходило на позиции ВСУ. Рассвело. Снайпер достал сетку и нарезанную тонкими полосками камуфлированную ткань. Начал навязывать полоски на сетку.
– Зачем это? – спросил Михаил.
– Делаю маскировочную накидку для тебя, – Угрюмый говорил, а руки быстро работали, – у меня уже есть. В голой степи без накидки сильно заметен будешь. Не отвлекайся… возьми бинокль и сядь глубже в темноту.
Михаил послушно отодвинулся от окна. Поднёс бинокль к глазам. Ветер гнал легкую пыль. Позиции ВСУ хорошо просматривались. В мощный бинокль кроме тяжелой техники, «Градов»8 и дальнобойных орудий, были видны двигающиеся люди. Михаил смотрел, размышляя. До Мариуполя сто восемьдесят километров. По словам генерала Черкасова, оттуда три дня назад вышла колонна из четырех тягачей. Возможно, к этим позициям. На тягачах самоходные огневые установки, РЛС и установка управления огнем. Если это так, то в ближайшие дни они прибудут сюда. Михаил потер уставшие глаза.
– Поспи, – буркнул Угрюмый.
– А ты?
– Я привычный, – снайпер говорил, не отрываясь от работы, – поспи несколько часов. Потом я. Здесь вроде тихо. Я никого пока не чую.
– Ты, прям, как сторожевой пес, – пошутил Михаил.
Угрюмый минуту помолчал, потом тихо произнес:
– На войне иначе не выжить. Приходится немного звереть. Хотя…
Михаил ждал, ждал, когда снайпер закончит мысль, и уснул.
От легкого толчка Гасконец проснулся. Открыл глаза. Угрюмый показал в сторону окна:
– Наблюдай. Там, где большой овраг, чуть правее второго ориентира, есть движение. Готовят засаду. Или боевое охранение периметра. Четверых «укропов» я нашел, но их должно быть больше. – Михаил подвинулся к окну, протер глаза:
– Где?
Снайпер рукой показал сектор:
– Ищи здесь.
– Принял, – Михаил поднял бинокль.
Угрюмый отошел, растянулся на полу и заснул.
Когда стемнело, разведчики накинули маскировочные сетки и вышли из поселка. Ночь стояла темная, облачная, с легким ветерком. Напарники ползком двинулись к лесополосе, правее охраняемого периметра. Шум ночи поглощал другие звуки.
