Тайный код Кёнигсберга - страница 20

Въездные ворота Королевского замка

Турнирная галерея во внутреннем дворе замка

Во дворе резиденции выстроилось два батальона прусской пехоты и три роты курфюршеского конного полка. Музыканты, располагавшиеся на деревянной турнирной галерее северного крыла замка, оглушительно били в литавры и трубили в блестящие трубы. Послы были встречены с необычайной пышностью. В Зале московитов было устроено возвышение, покрытое бархатом. Под балдахином с массивными золотыми и серебряными кистями восседал на троне сам курфюрст, вокруг него располагалась многочисленная свита.

Начались до утомительности однообразные речи, с которыми обращались к Фридриху Лефорт, Головин и Возницын. Каждый из послов обязан был перечислять всякий раз полные титулы царской и курфюршеской особ.

Под сводами Зала московитов звучали заверения во взаимной дружбе и любви, провозглашалась готовность совместно бороться не только с турецким султаном и крымским ханом, но и с «иными ордами басурманскими».

Сам Фридрих едва удержался от улыбки, когда во время аудиенции должен был спросить послов, как это и полагалось по этикету, о здоровье царя, о том, в каком состоянии они его оставили.

– При отъезде мы оставили Его Царское Величество в добром здравии. Его Величество поручил нам поблагодарить Его Курфюршескую Светлость за присланных констапелей[30] и огнестрельных мастеров, какие были очень полезны Его Величеству в азовской осаде, – отвешивая поклон, сказал Головин.

Петр, стоявший в строю волонтеров, при этих словах своего посла слегка кивнул посмотревшему в его сторону курфюрсту.

После целого ряда церемоний Фридриху были преподнесены подарки от имени царя: «десять сороков да двенадцать пар соболей добрых, да тридцать косяков[31] камок[32] китайских, пять изарбафов[33] золотых и серебряных, два меха горностайных…» Курфюрст был очень доволен подарками и в напыщенной речи пообещал России полное содействие в делах еще более важных, чем присылка констапелей, при этом снова многозначительно посмотрел на рослого волонтера в зеленом мундире с блестящими пуговицами.

Немногие присутствовавшие в Зале московитов были искушены в тонкостях дипломатического искусства, и лишь ограниченный круг приближенных бранденбургского курфюрста и русского царя знали о том, что между двумя главами государств началась тайная игра, которая должна была увенчаться заключением совместного договора. Курфюрст Фридрих хотел заручится поддержкой России в предстоящих вооруженных столкновениях с польской и шведской коронами, Петр же – опереться на союз с Пруссией в войне против Турции.

Зал Маршальский ремтер

Парадный вход в замок

Царь находился в Кёнигсберге уже восемнадцать дней. Они проходили в пирах при курфюршеском дворе, переговорах по поводу предстоящего заключения договора, беседах с обер-президентом фон Данкельманом и церемониймейстером Бессером. И повсюду наряду с послами участвовал самый «знатный из волонтеров» обер-командор Петр Михайлов.

24 мая 1697 года принесло с собой еще одно необычное увеселение. Курфюрст, зная, очевидно, любовь своего гостя к различного рода фейерверкам и представлениям, устроил неподалеку от замка, на берегу Замкового пруда, грандиозное зрелище, подобного которому не видели даже привыкшие к пышности курфюршеского двора кёнигсбержцы. После знатного ужина в покоях замка все гости были приглашены посмотреть фейерверк, приготовленный в честь Его Царского Величества. И хотя идти было совсем недалеко, к внутреннему подъезду замка были поданы кареты. Курфюршеская процессия вместе с гостями в сопровождении всадников из батальона охраны и пажей проследовала в сторону Новой реформатской кирхи по дамбе, построенной жившими в Кёнигсберге гугенотами. Здесь на берегу Замкового пруда были сооружены импровизированные деревянные галереи, украшенные гирляндами хвойных веток и разноцветными лентами.